Освободите нас от зла

— Пять тысяч франков на двоих, если вы будете играть в мою игру. Она довольно проста.

— Мы слушаем вас очень внимательно! — произнес Альфонс, возбужденный мыслью об обещанных деньгах.

— Когда вы должны увидеться с моей женой?

— Нынче вечером...

— Она будет одна или с любовником?

— Пес его знает...

— В прошлый раз она встречалась с вами одна?

— Одна, но была еще Дедэт, моя подружка.

— Тогда сегодня вечером она будет одна. Вы ей скажете, что никто не явился на почту за письмом.

— Хорошо, а дальше?

— А дальше потребуется немного дипломатии... Спросите у нее, знает ли ее любовник о вашем вмешательстве. Возможно, что он в курсе. Затем вы зададите ей кучу вопросов об этом молодом человеке, стараясь навести ее на мысль, что именно он и является шантажистом...

Они подскочили. Альфонс первым уловил мою мысль.

— Лихо, — пробормотал он. — И вы думаете, что она посчитает парня виноватым в этом деле?

— Сразу — нет, но ваша задача в том и состоит, чтобы подвести ее к этой мысли. Пусть она проверяет те сомнения, которые вы посеете в ее душе. Вы скажете, что по вашему мнению, он единственный человек, заинтересованный в таком повороте событий. Мол, только он был способен организовать весь этот шантаж. Он наркоман, ему всегда требуется много денег... Кроме того, у него может быть сообщник. Над этой деталью она задумается, она женщина с головой...

Мемэ размышлял. Он прекрасно понимал мой замысел. Что касается его и Альфонса, то они ничем не рисковали, принимая мой план, сомневались только, будет ли от этого толк.

— Влюбленная женщина, — заявил Мемэ, — обычно всегда свято верит своему парню. Она не клюнет на эту наживку...

— Она проглотит ее, когда получит доказательства.

— Доказательства чего?

— Предоставьте это мне. Подайте ей мысль провести один эксперимент. Пусть она скажет своему любовнику, что боится человека, которому переводит деньги.

— И что потом?

— Вы следите за моей мыслью?

— Очень внимательно!

— Хорошо... Посоветуйте моей жене отправить пять тысяч франков до востребования, но пусть она запишет номера купюр...

— Понял, а дальше?

— А дальше мое дело...

— А если она не захочет отправлять бабки? — спросил Альфонс.

Я посмотрел на него.

— Захочет, я знаю ее. Она слишком верит в законность, чтобы не попробовать эту уловку.

Мемэ сдвинул шляпу на затылок.

— Она казалась на пределе сил и нервов. Мы было потребовали две тысячи монет, чтобы привести в чувство господина шантажиста, но она смогла дать только тысячу двести.

Над его замечанием следовало поразмыслить. Во всяком случае, оно свидетельствовало о том, что мозги парня работали. Он думал, словно пахал, медленно, но основательно, и у меня появились основания довериться ему.

— Послушайте, если она вам скажет, что у нее нет сейчас свободной наличности, предложите ей дать взаймы. Под проценты, чтобы оправдать этот ваш великодушный поступок.

Он нахмурился при мысли о расставании с деньгами. Вероятно, деньги были его большой и светлой любовью с самого детства.

— Мы заедем в мой банк. Я выплачу вам аванс в три тысячи монет... Остальное — по конечному результату.

Их глаза заблестели.

— Работать с вами одно удовольствие, — сказал Мемэ.

— С мужчинами всегда проще договариваться, — подхватил Альфонс и добавил: — Но эта шутка вам дорого обойдется.

Я положил руку ему на плечо.

— Для меня это далеко не шутка, господин Альфонс. Будьте любезны вернуть мне ключ зажигания. Ваш друг бросил его на пол.

* * *

Никаких сомнений: Феррари плачет. Это с ним впервые, по крайней мере, в моем присутствии, и мне становится не по себе. Он обхватил голову руками и сидит так. Время от времени он всхлипывает, и тогда крупная слеза падает на пол к его ногам. Она падает в пыль и растекается в форме звезды. А вот на небе звезды уже исчезли. Небо покрылось облаками. Сквозь решетчатое окно камеры они напоминают мне туши убитых зверей. Кто-то из нас двоих видит их в последний раз. И вновь мне в голову заползает ужасный вопрос: Феррари или я? В настоящий момент в тюрьме нет других приговоренных к смертной казни, кроме нас... Стало быть... Простой арифметический подсчет подсказывает, что один из нас сейчас пойдет умирать. Умирать! Сколько раз я употреблял это слово по отношению к другим людям, но никогда оно не имело для меня столь ужасного смысла. Умереть... Конец всему... Если это буду я, мне придется испытать сильные чувства, такие, как страх или отчаяние... А потом будет глухой удар, белый всплеск в полутьме, и голова моя отлетит от тела... Жизнь моя безжалостно оборвется в пароксизме мыслей... Смерть навалится на меня, в то время как вся моя плоть вопиет о неприятии конца... Но я ничего не могу сделать, поскольку все человечество против меня... Оно бдит, человечество... Оно готовит свой огромный нож, как мясник, обычно рано поутру, готовится к забою животных. Умереть...