Освободите нас от зла

Я взглядом поискал револьвер Глории, но не увидел его. Я перевернул тело, но и под ним револьвера не было. Улегся на живот и заглянул под кровать — опять ничего. Нигде его не было видно. Обыскал кухню, но и там ничего не нашел. Под вешалкой пусто… Глория ошиблась! В страхе и смятении она наверняка сунула его в карман, даже не отдавая себе в этом отчета. Или же он был у нее в руке, и она его выбросила у машины. Во всяком случае, в квартире у Нормана его не было. С нездоровым любопытством я взглянул на покойника. Мертвым он был не так красив, как мне увиделось вначале. Лицо его, казавшееся воплощением утонченности, при ближайшем рассмотрении оказалось асимметричным. Итак, что же делать? Труп обнаружат, следствие неизбежно приведет к Глории, чьи частые визиты не могли остаться незамеченными. Консьержка и другие жильцы вспомнят ее… Как она сможет доказать свое алиби? Уходя, она никого не встретила, но это не значит, что ее никто не видел. И если полиция появится у нас дома, Маринетта, несомненно, расскажет, что мадам приехала поздно и вид у нее был явно необычный…

По опыту, почерпнутому в газетах и журналах, я знал, что чаще всего убийцу выдает труп. Значит, надо первым делом надежно спрятать жертву. Но нет ничего труднее, чем перевозить и прятать мертвеца. Я решил рискнуть и проделать все это. Иначе нам с Глорией не выпутаться. Или я прячу Нормана, вернее, его труп, или я навсегда теряю Глорию. А я слишком любил ее, чтобы пойти на эту жертву.

На часах было без двадцати десять. Квартал казался пустынным, дом — вымершим… Я слышал звуки радио, далекие, приглушенные… Они успокаивали. Вокруг меня пульсировала жизнь — теплая, нежная, и мне как никогда захотелось жить, быть рядом с Глорией, любить ее, видеть людей, разные страны… Прежде всего, надо было навести на ложный след, пусть думают, что Норман уехал в путешествие. Это позволит выиграть время и сделает невозможным установить точное время, когда он исчез… Я включил радио. Поскольку этого было недостаточно, чтобы продемонстрировать присутствие человека в квартире, я включил еще и пылесос, стоявший на кухне. Не знаю, делал ли когда-нибудь Норман уборку в своей квартире, да еще в такое время, но не это было главным для меня. Необходимо было привлечь внимание соседей. В конце концов, есть какая-то логика в том, что человек, уезжающий надолго, наводит у себя в квартире порядок. Я, как мог, заправил постель, хотя всю жизнь испытывал отвращение к этому занятию. Достал из шкафа чемодан и набил его костюмами и бельем. Закрыв крышку, отнес чемодан к входной двери. Вернулся в спальню и замотал мертвеца в ковер.

Конечно, тащить покойника, завернутого в ковер, — дело нелегкое, но как иначе от него избавиться? Я бросил на него последний взгляд. Теперь, когда он умер, мне стало казаться, что выглядит он дурак дураком. И, кроме презрения к этим бренным останкам, другого чувства я не испытывал. Завернув тело Нормана в ковер, я перевязал веревками края. Подтянул этот рулон к двери, словно обычную груду тряпья. Осмотр места убийства доставил мне полное удовлетворение. В маленькой квартирке царила атмосфера отъезда. Я направился в ванную комнату и забрал оттуда бритву. Такой парень, как Норман, не должен путешествовать без бритвы. Затем перекрыл газовый кран, как это делают люди аккуратные и экономные, когда уезжают. Та же операция с выключателем. Это должно было соответствовать характеру Нормана, который, судя по окружавшей его обстановке, был человеком педантичным.