Освободитель

Глаза его совершенно перестали быть человеческими. Он перевел на нее ружье и держал ее на прицеле тщательно и любовно. Видимо, он болезненно воспринял критику своей хозяйки.

Руиз плыл как можно ближе ко дну в черной воде, пытаясь забраться настолько глубоко, насколько это было возможно. Он сам не знал, почему так поступает. Вскоре он вынужден будет вынырнуть, и Кореана наверняка его захватит. Он только откладывал неминуемое.

Он черпал малое утешение в том, что он, по крайней мере, вел себя решительно. Его старая натура никуда не исчезла, видимо, даже если принять во внимание, что в этом случае он принял не самое лучшее решение.

Когда он врезался в древний кусок плавленого камня, он настолько больно ушиб запястье, что из его и так напряженных легких вырвалась целая цепочка пузырьков. Он беспомощно бултыхал руками и ногами, дезориентированный и ослепший. Но потом его рука снова наткнулась на камень, и он продолжал держаться. Его руку резали ракушки. Он оказался под таким углом, что холодная соленая вода внезапно заполнила его ноздри. Но древние тренировки позволили ожить рефлексу, который позволил ему прочистить нос без того, чтобы потерять весь свой воздух, и он смог удержать свой камень и не всплыть.

Он стал чувствовать, насколько холодна вода. Ушам было больно, и он сглотнул, чтобы выровнять давление. Грудь у него уже тупо болела от необходимости сделать вдох, и в нем поднималась мрачная уверенность, что он продлевает свою свободу только на несколько мучительных моментов. Он попробовал исследовать нижнюю сторону камня, чтобы проверить, не сможет ли он забраться под него и отложить миг своей поимки до того, как окончательно утонет, но рука его наткнулась на что-то неприятное и упругое, волокнистую массу чего-то, и он поспешно убрал руку. Потом он задумался над тем, насколько солона была вода на Сууке. Если она немногим солонее, чем вода на Старой Земле, он немедленно утонет, как только его плотное, мускулистое тело наберет в легкие воды. Нет, он, скорее всего, все равно всплывет на поверхность. Суук был очень старым миром, воды его были полны таинственных древних останков… Руиз понял, что мысли его начинают путаться, и постарался сосредоточить внимание на том, что происходило.

Он прислушался. Сперва все, что он слышал, было гудение его собственной крови, а потом странный скрипучий звук. Он понял, что это его собственное горло пытается приоткрыться и впустить внутрь, в его легкие, море.

Кореана смотрела на свои экраны внешних мониторов в знакомом уже остолбенении. Сколько раз Руиз Ав будет убегать от нее, прежде чем он сдастся, прежде чем осознает, кому он принадлежит?

– Он далеко не уйдет, – сказала она сама себе. Она посмотрела на свои инфракрасные детекторы и быстро обнаружила убийцу – агента Лиги в пятнадцати метрах под собой, тело его было жарким кроваво-красным силуэтом на фоне холодного голубовато-зеленого дна, забросанного мусором. Он плавал головой вниз, цепляясь за камень, словно устрица в человеческом обличье.

Она улыбнулась, глядя на эту картинку.

– Я могу подождать больше, чем ты, пока потеряешь свое последнее дыхание, – сказала она.

Она посмотрела на экраны верхнего обзора и увидела, что Мармо торопит выживших пленников на борт. Раненый попытался забраться в клапан вместе с остальными, но старый пират небрежно спихнул его в море и загнал в нишу лодку.

Кореана коснулась переключателя, который подавал ее голос на палубу через усилитель.

– Подожди, – сказка она, – мы поймаем наемника, когда он выплывет подышать. Приготовь проволоку-ловушку и парализатор.

Мармо посмотрел в камеру и только устало слегка покачал головой. Все же он начал выполнять ее указания, хотя без малейшего энтузиазма.

Взвыли сирены тревоги, и большая часть мониторов Кореаны повернулась в ту сторону, где родериганская подлодка вырвалась из-за горизонта. Почти сразу же она увидела сияние лазеров боевых пушек с палубных орудий родериганцев.

Они окликнули ее. Грубый голос потребовал, чтобы она сдалась.

Она ударила несколько раз по консоли управления, закрывая броню на клапаны и люки, заряжая свое самое страшное оружие, выстраивая наверху оборонные щиты.

Один последний взгляд, исполненный тоски, она бросила на Руиза Ава, который все еще держался за свою скалу. Ни одно из имеющихся в ее распоряжении орудий не было столь точным и нежным, чтобы расправиться с ним, именно с ним. Вода была слишком мелка в этом месте: отраженная энергия могла поразить ее собственный корпус. Кроме того, это была не та смерть, которую она уготовила Руизу Аву. Она хотела, чтобы он умер от ее руки, чтобы в ушах у него звенел ее смех. Она, наверное, на сей раз выпустит его. Ах, как это грустно, подумала она.

– Не умирай пока! – сказала она ему почти нежно, прежде чем она разогрела моторы и умчалась прочь.