Освободительная кО/Ампания

Сетка линий вспыхнула ярким ультрамарином, и в тот же миг распространилась по всему амбару, оплетая его живой клеткой с ярким глазком сапфирового света там, где маг все еще держал руку. Когда свет потух, остался лишь рисунок и кусочек мела, который мосье заботливо вернул в футляр и передал с поклоном Минтане:

— Чтобы войти в амбар, достаточно приложить кусочек мела к середине круга, завеса будет снята. Что же до задвинутого изнутри засова, полагаю, защитники с этим разберутся.

— Это точно! — поглаживая меч, довольно поддакнул Нал, пока его колдунья с сияющими восхищением глазами (так фанатка смотрела бы на звезду, исполнившую свой лучший шлягер в ее честь) заботливо прятала мел-ключ в кармашек платья.

— Лукас, это было круто! — похвалила мага Элька, обожавшая чары со световыми спецэффектами, мосье ничего не сказал, но довольная, или все-таки самодовольная улыбка, промелькнула на его губах.

— О-о-о! — только и выдохнул Лумал, свернув уши трубочками, даже Гал одобрительно кивнул. Пусть он не одобрял позерства, но за качество работы мага уважал.

Завершив обряд запирания амбара на этой торжественной ноте, компания вернулась на дорогу и снова тронулась в путь. Больше их никто не догонял, ничего не требовал и даже не просил. А с попадавшимися на встречу пешими путешественниками, всадниками и гружеными подводами никто из отряда сам заводить разговора не стремился. Только раз им встретился вооруженный разъезд, но одного слова Минтаны, очевидно, невзирая на свой статус покинувшей Твердыню, оказалось достаточно, чтобы их оставили в покое.

Пыльные обочины дороги сразу заставили Эльку переменить свое резко отрицательно мнение насчет желательности дождя. Но делать нечего, поливальной машины в этом мире найти не было никакой возможности, вернее, возможность-то была, но почему-то девушке не хотелось в очередной раз слушать истерику Лукаса, обыкновенно начинающуюся со страдальческого вопля: "Мадемуазель!". Оставалось глотать пыль и довольствоваться обществом Лумала. Трогг, по всей видимости, счел Елену своей заступницей, покровительницей и нанимательницей в одном худеньком лице и всячески изъявлял симпатию. Вот и сейчас, медленно поводя ушами, молодой проводник завел с Элькой разговор, наивно вопросив:

— Скажи, если вы, люди, не выращиваете фариссоны, как юноша признается в своей симпатии девушке?

— Словами, поступками, даже молчанием, — Элька пожала плечами, вспоминая подробности из своей личной жизни в урбанизированном мире, богатой сменой кавалеров. — Мы странный народ, Лумал. Люди не всегда говорят, что думают, часто не верят тому, что слышат и очень часто молчат о том, о чем очень хотят сказать. Мы ловим намеки, догадываемся по случайным словам, поступкам, жестам.

— У вас все так сложно, — уважительно протянул трогг, поерзав в седле. Лошадь обернулась и смерила массивного седока укоризненным взглядом. — Как же вы не путаетесь?

— И путаемся и ошибаемся. Всякое случается, — не стала отпираться Элька, ухитрившаяся за двадцать пять лет жизни так и не свить семейного гнезда и не испытывавшая никакой тяги к оному "птичьему" поведению. — Если мужчина признается в любви, ему еще нужно доказать свои чувства, сделать так, чтобы женщина по-настоящему поверила в его слова. Он дарит ей цветы, подарки, заботится о ней, приглашает на прогулки, развлекает, знакомит со своими родственниками, узнает ее родню. Но и после всех этих действий может услышать в ответ: "Прости, дорогой, мы не пара! Прощай!".

Гал, благодаря чуткому слуху оборотня, уловивший каждое слово из речи, только едва слышно вздохнул, оценивая степень правдивости коротенького рассказа девушки.

— Какой сложный ритуал, — благоговейно признал Лумал. — Хорошо, что я трогг… — и юноша погрузился в пучину сосредоточенных мыслей о загадочном поведении людей.

Эльке быстро прискучило ехать в тишине и, прочихавшись от пыли, поднятой могучим жеребцом Нала, девушка решительно сжала коленями бока Каурки и, оставив далеко позади Лумала и беседующих о преимуществах одного вида оружия над другим воинов, вывела лошадь вперед к Минтане и Лукасу. Достаточно широкий тракт давал возможность ехать в один ряд не троим, а хоть всем семи всадникам разом, да еще бы и место осталось. Между магами шел весьма занимательный разговор, заставивший Эльку навострить ушки.

— А если вы узнаете в Твердыне, что Высокий Табурет не отправляла письма с просьбой о помощи? — спрашивала Минтана.

— Вы не верите, что она сделала это? — ответил вопросом на вопрос маг.