Освобождение

Но собирать вещи он не успел. Дверь его комнаты в детском доме с грохотом отворилась и внутрь ввалились его, нет не друзья, друг у него был только один – Сережка. Его недруги. Пашка, главарь детдомовской банды, самый рослый и самый плечистый. С ним никто не спорил, потому как бил он сильно и долго. И когда тот подцепил рукой черную спортивную сумку, что так усердно укладывал Дима последние полчаса и вытряхнул из нее содержимое на пол, Дима даже не возразил, не пытался возмутиться, а просто рассеянно переводил взгляд то на сумку, то на разбросанные по полу вещи, которые Пашка между тем ногами уже расшвыривал по комнатке.

– Куда собрался? – прогрохотало сбоку прокуренным голосом Пашки.

– Я поступать еду. – тихо ответил Димка. Он хорошо запомнил: Пашке отвечать надо сразу и только правду. Неправду он все равно узнает и бить будет дольше и сильнее.

– Чаво? Поступать? – прохрипел Пашка, а все его компания, что также ввалилась в комнатку противно загоготала.

– Куда поступать едешь? В Москву что ль?

– А если и в Москву, то что? – набрался смелости Димка, за что тут же получил подзатыльник от Пашки. Рядом с ним он был совсем маленьким, щупленьким и чувствовал себя червяком, который раздавить можно носком ботинка, так что и не заметишь. И Пашка с наслаждением раздавливал его снова и снова.

– Смотри, как заговорил. В Москву собрался, смелый, что ль стал? Я тебе покажу, как со мной разговаривать надо.

Пашка замахнулся, но у самого лица Димки остановился.

– Не боись, не трону пока.

Димка молчал, а компания притихла.

– Куды поступать-то будешь? – спросил Пашка, поднимая с пола пакет с документами.

– Отдай! – Димка потянулся за пакетом, но куда ему против Пашкиного роста.

– Ты на кого полез, а? – взревел Пашка и оттолкнул Димку своей огромной лапищей в угол комнаты. – Отвечай на вопрос. Куды поступать собрался?

– На археолога.

– Архе… – попытался он выговорить. – Чего?

– Археолога.

– Кто это такой архелолог твой?

– Раскопки он делает, древности ищет.

– Клады, что ли? – загоготал Пашка, довольный своей шуткой.

– Не только.

– И мне клад найди, за мою заботу, зря, что ли я за тобой присматривал, пока ты тут у нас обживался.

Димка открыл было рот, чтобы возразить по поводу "заботы", которая больше напоминала побои, но вовремя одумался, потирая ушибленное плечо. Пашка меж тем продолжал раскидывать Димкины вещи, а тот, в свою очередь, мысленно благодарил Серегу, когда тот посоветовал оставить на сохранение у него карточку с деньгами. Пашка деньги забирает в первую очередь

– А деньги где? – Как будто услышал его мысли Пашка.

– Какие деньги?

– На которые ты в Москву едешь? Все приехал уже, гони сюда, бабки.

– Нету у меня никаких денег, – и это была правда, ведь прямо сейчас в этой комнате у него не было никаких денег, кроме мятого полтинника в кармане джинсов, что сейчас были на нем.

– Че, бабки сныкать от меня решил?

Пашка взревел и в два шага оказался около Димы и схватил его за грудки, встряхивая над полом.

– Да, правда, нету у меня ничего. Только полтинник. Надо?

– А ехать на какие деньги собрался или думаешь, тетки в поезде тебя пожалеют и бесплатно пустят?

– Мне друг билет купит. – и это тоже была правда. Они с Сережей договорились, что тот сам купит билеты, через интернет, Дима ему свой паспорт оставил. А деньги отдаст потом, после поступления, если останутся, а если не останутся то, когда заработает, но все равно отдаст. Серегины родители хотели сами купить ему билет на поезд, но Дима отказался. Они и так много для него сделали, даже одежду дарят. Или бабка Серегина вяжет что-то. Билеты он просто не мог принять.

– Че за друг-то? Пусть мне тоже билет купит, если богатенький такой.

Дима не ответил, а молча смотрел Пашке в глаза. Впервые в жизни, смотрел ему в глаза. Только бы хватило выдержки не отвести взгляда, хотя бы раз в жизни, быть смелым и не бояться. Как же ему хотелось стать сильным и могущественным, чтобы никого не бояться, чтобы его никто не мог побить, даже пальцем тронуть, и чтобы его боялись, как он сейчас Пашку. Только бы не отвести глаза.

Пашка отпустил его, со злобной усмешкой и даже расправил рубашку на груди.

– Должен ты мне, Димка.

Димка бросил на него взгляд полный ненависти. Пашке все должны, даже если не должны. А если не должны, то должны еще больше.

– Придется тебе тут остаться и отрабатывать. Пока не отработаешь, не поедешь никуда. Да и зачем тебе этот ахилолог, че там не видел? Тут клады свои копай, мы те и лопату выдадим, че ездить куда-то, учиться еще. Зачем учиться? Лопату, что ли держать учиться? Этому мы и сами научим. Кому ты там нужен, Димон?

– А тут я кому нужен? – не выдержал Дима.

– Тут ты мне нужен. Говорю же, денег ты мне должен. А пока денег должен ты мне нужен, усёк?

– Не получишь ты денег от меня больше.

– Ты мне поори еще, сопляк. И денег ты мне дашь, сколько надо дашь. Иначе знаешь, что твоей мамке будет на зоне? Думаешь, я не знаю, где она сидит?

Дима замер, холодея от страха. О том, что его мама в тюрьме он и сам узнал недавно, хоть до этого и догадывался, а вот откуда знает Пашка?