Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела...»

Реакция группы армий «Центр» и 9-й армии на начавшееся 12 июля советское наступление была поразительно быстрой. Штаб XXXXI танкового корпуса Гарпе вышел из боя практически немедленно. 12-я танковая и 36-я моторизованная дивизии были просто перенацелены в новом направлении. Также были отданы приказы об отходе 18-й и 20-й танковых дивизий, а также полка «Фердинандов». Модель лихорадочно демонтировал ударную группировку «Цитадели» и бросал выведенные из боя дивизии навстречу наступающим советским армиям. Начиналась новая фаза сражения.

В период наступательных действий с 5 по 11 июля 1943 г. 9-я армия потеряла 22 273 человека. За тот же период (5-11 июля 1943 г.) Центральный фронт потерял 33 897 человек. Детализированные данные по потерям 9-й армии имеются за период с 5 по 10 июля 1943 г. За эти несколько дней армия Моделя потеряла 195 офицеров убитыми, 573 ранеными и 16 пропавшими без вести, 3501 рядовых и унтер-офицеров убитыми, 16 209 ранеными и 856 пропавшими без вести, а всего 20 566 человек^{65}. Наибольшие потери понесли 78-я и 292-я пехотные дивизии, потерявшие, соответственно, 1959 человек и 1969 человек. 6-я пехотная дивизия не сильно от них отстала, потеряв 1422 человека. Однако в расчете на «боевую численность» это означало ее снижение на треть или даже наполовину. 2-я танковая дивизия потеряла три четверти своей «боевой численности».

Краткие выводы.

Достаточно широко распространено мнение, что на северном фасе все было благополучно («Там же был Рокоссовский!»), в противоположность драматическим поворотам событий на южном фасе. Однако в отличие от шахматистов, начинающих партию с двух рядков установленных в строго определенном порядке фигурок, военачальники воюют в разных условиях. Как в отношении подчиненных им войск, так и в отношении возможностей противника. Центральный фронт изначально находился в более выгодном положении, чем Воронежский. Ему требовалось перекрывать «преднамеренной обороной» узкую полосу танкодоступной местности. Уверенного угадывания направления главного удара противника в этой полосе не произошло. Ведение операции также вызывает немало нареканий.

Уже первый ход К.К. Рокоссовского, контрподготовка, вызывал сдержанные оценки даже в советский период. В «Сборнике по изучению опыта войны» было сказано:

«Основной задачей контрподготовки должен быть срыв наступления противника, а главными объектами воздействия — скопления его войск, сосредоточившиеся для перехода в наступление. Для дезорганизации системы управления противника целесообразно наносить мощные массированные удары артиллерии по командным и наблюдательным пунктам. Подавление батарей противника нельзя считать основной задачей контрподготовки; оно является одним из элементов ее и должно проводиться по отдельным наиболее вредящим батареям»^{66}.

Подобные сборники издавались с сугубо практической целью знакомить командиров различных уровней с положительным и отрицательным опытом войны. Поскольку шла война, другие соображения имели меньшую ценность. Поступать по примеру командования Центрального фронта красным командирам настойчиво не рекомендовалось.

В годы застоя, когда история войны лакировалась до ослепительного блеска и мифологизировалась до крайности, контрподготовка Центрального фронта также была оценена, как минимум, сдержанно. В статье генерал-майора артиллерии Н.С. Фомина в известном сборнике «Курская битва» 1970 г. говорилось:

«Нам представляется, что огневой удар необходимо наносить по тем силам и средствам, которые предназначены для непосредственного наступления. Если раздавить танки и пехоту, некому будет наступать даже при наличии нетронутой артиллерии. Наоборот, оставшиеся целыми танковые и мотострелковые части и подразделения первого эшелона всегда пойдут в наступление, даже при значительных потерях в артиллерии»^{67}.