Освобождение 1943. «От Курска и Орла война нас довела...»

К моменту выхода к Дуброву главные силы корпуса Кнобельсдорфа перешли из полосы 6-го танкового корпуса в полосу 3-го механизированного корпуса. На 14.00 6 июля из 228 положенных 3-му механизированному корпусу по штату танков на ходу было 222. Все танковые полки мехбригад, а также 49-я тбр были укомплектованы двумя типами танков: легкими Т-70 и средними Т-34, последний являлся основным в корпусе. Ударное соединение — прославившаяся в битве за Москву 1-я гв. тбр имела на вооружении только танки Т-34. Еще до начала боев ее батальоны вывели из района сосредоточения основных сил 3-го мехкорпуса во второй эшелон 6-й гв. армии. Часть танков комбриг полковник В. Н. Горелов расположил в засадах южнее Яковлева. Возникший вследствие окружения 5-го гв. танкового корпуса кризис вынудил М. Е. Катукова использовать бригаду Горелова не в центре участка обороны 3-го механизированного корпуса, как планировалось, а на стыке с соседом слева для прикрытия левого фланга корпуса. 1-я гв. танковая бригада практически в полном составе (кроме 10 танков) с одним батальоном 49-й танковой бригады в течение всего дня вела бои с дивизией «Лейбштандарт» у Яковлева и для отражения ударов XXXXVIII танкового корпуса не привлекалась. Таким образом, 6 июля С. М. Кривошеин мог использовать против частей 11-й тд и «Великой Германии» лишь танки трех мехбригад — 113 единиц и 13 машин, находившихся в составе 34-го отдельного бронеавтобатальона (в том числе 10 Т-34, прикомандированных из 1-й гв. танковой бригады).

Рассчитывая еще до темноты вклиниться в позиции второго рубежа обороны, немцы начали атаку позиций 3-го механизированного корпуса. В 17.25 Кнобельсдорф приказывает объединить 39-й танковый полк «Пантер» и танковый полк «Великой Германии» под руководством командира последнего, т. е. графа фон Штрахвица. Собранные в кулак танки начали давно ожидавшиеся атаки в северном направлении.

Быстрого взлома советских позиций на втором армейском рубеже вечером 6 июля не произошло. В журнале боевых действий XXXXVIII танкового корпуса эти события описываются следующим образом:

«19.00 «Великая Германия» докладывает, что после преодоления сильно заминированной местности с рядами колючей проволоки и противотанковым рвом находится в наступлении по балкам Ольховая, Большой. Бои очень тяжелые.

20.10 «Великая Германия» докладывает об ожесточенных боях против противотанкового фронта южнее Сырцево. Наши потери тяжелые. 11 тд также очень медленно продвигается около высоты 241,1 с танковым полком под очень сильным противотанковым огнем. Разведбатальон со штурмовыми орудиями прорвался с юга на эти вражеские позиции. Приходится взвешенно оценивать ситуацию и позволить частям боевой группы на восточной окраине леса юго-восточнее Дуброво продвигаться вперед с перерывами».

Яркое и красочное описание этих событий дал в своих мемуарах М. Е. Катуков: «После разговора с генералом Ватутиным я отправился в корпус Кривошеина, где в это время противник предпринял очередную атаку. На узком фронте, наступая вдоль Обояньского шоссе, он бросил в бой до 200 танков. Со стороны Яковлева доносился глухой непрерывный гул. На горизонте густой завесой стояла пыль.

Кривошеина я нашел в лесистом овраге. Рядом со щелью стоял его автофургон, в котором командир корпуса кочевал по фронтовым дорогам вместе с женой. Генерал что-то кричал по телефону. Увидев меня, закруглил разговор, положил трубку, поднес руку к козырьку:

— Товарищ командующий, противник предпринял наступление.

— Это я сам вижу… Какими силами?

— На участке корпуса до четырехсот танков!

— Не преувеличиваешь, Семен Моисеевич?

— Какое там преувеличиваю! Только на позиции Горелова — сто танков. На позиции Бабаджаняна — семьдесят!

Поднялись на НП, оборудованный на чердаке сарая, прикорнувшего на краю оврага. Хотя была середина дня, казалось, наступили сумерки: солнце заслонили пыль и дым. Бревенчатый сарай нервно вздрагивал. В небе завывали самолеты, трещали пулеметные очереди. Наши истребители пытались отогнать бомбардировщики противника, которые сбрасывали свой смертоносный груз на наши позиции. НП находился в каких-нибудь четырех километрах от передовой. Но что происходит в этом кромешном дыму, в море огня и дыма, рассмотреть было невозможно»[75].