Освобождение

— Честно говоря, иногда мне хочется, чтобы кто-то действительно меня боялся. По крайней мере, это докажет, что у меня есть какая-то значимость.

— Конечно, у тебя есть значимость, — сказал мужчина, удивляясь.

— Иногда мне кажется, что этот лес создан искусственно, для очень ограниченной цели, и ему разрешено расти только в предписанных пределах. И всё вокруг, в основном, просто для шоу. Но даже в этом шоу я не очень хороша.

— Нет, ты знаешь, что это неправда.

— Да, это действительно так.

— Потому что ты не похожа на свою сестру? Знаешь, есть разные виды красоты. И твоя похожа на фиалку рядом с пионом. Можно привлекать внимание, но это не потому, что кто-то другой менее красив. Просто чтобы увидеть некоторую красоту, стоит приглядеться.

Кайла посмотрела на мужчину и не нашла в его глазах ничего, кроме искренности. Девушка не могла не улыбнуться. Она никогда не получала лучшего комплимента в своей жизни, и это не казалось пустой лестью.

Начав чувствовать смущение, Кайла решила, что будет безопаснее сменить тему.

— Где ты родился?

Хол, похоже, не возражал сменить направление разговора. Он как-то мечтательно вздохнул и сказал:

— На маленькой планете, о которой никто никогда не слышал. Естественно, пригодной для проживания, поэтому никаких искусственных генераторов, никакого искусственного жилья. Мои родители владели виноградником.

— В самом деле? Они делали вино?

— Да. Действительно прекрасное вино. У них был небольшой, но эксклюзивный рынок. Мои родители никогда не были богаты, но они любили виноград и любили делать вино.

— Значит, ты знаешь всё о вине?

— О, да, — мужчина улыбнулся, словно мысль об этом сделала его счастливым.

— Ну, и как вино при нашем Дворе?

— Неплохое воспроизведение материала. Тем не менее, оно — всего лишь некое отражение натурального.

— Да. Полагаю, что так. Я никогда не пробовала настоящего натурального вина.

— Тебе нужно это исправить.

Кайла сомневалась, что это произойдет, но идея ей понравилась.

— Виноградник всё ещё растёт?

— Нет. Мой дядя продал его, когда умерли мои родители.

— О нет! Сколько тебе было лет?

— Одиннадцать. После этого меня отправили жить к бабушке.

— Где она жила?

— Она жила на Земле. В самой уродливой части каменных джунглей, на которой люди превращались в ничтожества.

— После виноградника это звучит не очень хорошо.

— В некотором смысле, всё было в порядке. Моя бабушка… У неё был похожий дар… э… подарки для меня. Но ей нечего было предложить для меня материально. Пришлось учиться самостоятельности.

Вся эта история, постепенно улеглась в уме, превращая его в целого человека, человека, которого Кайла понимала.

— Значит, именно тогда ты стал самодостаточным.

— Да, — мужчина немного улыбнулся, но в его взгляде присутствовал знакомый блеск горечи, который Кайла уже не раз подмечала.

— Я задавался вопросом: смогу ли я когда-нибудь выбраться из той жизни, я старался двигаться вперёд и не останавливаться. Мир для меня чувствовался тюрьмой, иногда я находился в отчаянии, желая стать свободным.

Кайла кивнула.

— Как и я, только моя тюрьма немного удобнее.

— Именно, — согласился Хол.

— Наверное, это чувство не так уж и необычно, — сказала девушка, раздумывая над собственными словами. — Стремление жить дают нам чувствовать… оковы.

Хол встретил взгляд Кайлы и пристально посмотрел на неё. Наконец, выдохнул:

— Да.

— По крайней мере, тебе удалось выбраться.

— Разве?

— Ну, ты не застрял в той уродливой части Земли, не так ли?

— Так. Но в действительности я не чувствую себя выбравшимся из оков. Я просто не могу изменить это чувство — быть… скованным. В прошлом году я находился в очень плохой ситуации. Я почти дошёл до того, чтобы убить себя. Я выбрался из тех проблем, но после… всё, кажется, ещё хуже. Как нечто, к чему я привык, чувствую себя так же, как там, — Хол вздохнул и закрыл глаза. — Похоже, я всё ещё нахожусь в тюрьме.

Кайла смотрела на него, понимая и чувствуя всю его горечь, усталость и разочарование больше, чем ожидала.

Через мгновение Хол криво усмехнулся, как будто только что вспомнил, кто он и что делает.

— В любом случае, ничто из этого не актуально в настоящий момент.

Кайле не понравилось, что он, таким образом, отмахнулся от их разговора.

— Я думаю, что это… Я думаю, что это актуально. Странно, что мы оба чувствуем одно и то же. Может быть, мы просто ошибаемся?

Эта идея, казалось, ударила по Холу. Его брови сошлись к переносице, как будто он размышлял над тем, что она только что сказала.

Никто в её жизни не прислушивался к ней так, как Хол. Никто не воспринимал её слова так серьёзно, как будто она могла говорить что-то мудрое, что-то стоящее.

Кайла внезапно почувствовала себя к нему слишком близкой, слишком открытой, как будто её обнажили перед ним — гораздо глубже, чем физически.

Это было ужасно. Кайла никогда не испытывала этого раньше. Она напряглась, вздохнула и начала спускаться вниз по дереву.

— Я не заметила, что уже так поздно, — сказала она, пытаясь казаться естественной. — Мне лучше вернуться.

Хол выглядел так, будто внезапно проснулся, он никак не мог сосредоточиться.

— Да. Мне тоже.