Освобождение Ирландии

– Спасибо, Александр Васильевич, – улыбнулась полковник Антонова, – мне не удалось бы так доходчиво объяснить создавшуюся в Ирландии ситуацию. Вот в этом направлении и должны копать наши люди, чтобы добиться искомого результата. Одновременно надо повнимательнее присмотреться к Риму и постараться сделать так, чтобы следующим папой стал кардинал, наиболее удовлетворяющий нашим интересам. Сделать это несложно, поскольку кардиналы обычно – люди пожилые и имеют свойство неожиданно почивать в бозе, что не удивительно – климат Ватикана весьма вреден для его обитателей. А может быть и наоборот – нужные нам люди могут жить долго и счастливо, особенно если им помогут в этом наши чудо-врачи.

– Ну, вот и отлично, – произнес адмирал Ларионов, подводя итог импровизированного совещания за чайным столом. – Именно так мы и поступим. Вы, Нина Викторовна, завтра же отправляйтесь на «Адмирале Ушакове» в Кадис, чтобы начать там переговоры о подписании договора об обмене Гибралтара на аренду Кубы. А Виктор Брюсов получит соответствующие инструкции о том, что ему делать со своими католиками, благо там еще никто ничего не знает о папской булле. Ватиканом же займутся наши люди из КГБ, и, Боже, храни кардиналов! А пока давайте выпьем еще по чашечке этого чудесного чая. И попробуйте вот эти пироги с клюквой. Давно я не ел таких вкусных пирогов…

28 (16) февраля 1878 года.

Куба, Гуантанамо.

Сэмюэл Клеменс, главный редактор газеты «Южный крест»

В мою дверь негромко постучали.

– Войдите, – произнес я, оторвавшись от работы над очередным номером нашей газеты.

В кабинет, прихрамывая, вошел невысокий человек лет тридцати пяти, одетый в застиранную и чуть поблекшую серую форму, с сумкой почтальона через плечо.

Несколько дней назад тот же самый джентльмен уже заходил ко мне, чтобы передать телеграмму от жены. В ней было всего лишь несколько слов: «Приехали девочки здоровы все хорошо Оливия». Телеграфные реквизиты над этим текстом занимали места больше, чем сам текст…

Я ей тогда написал в ответ, что, мол, наши телеграммы пересылаются бесплатно, и что мне хотелось бы узнать чуть больше о ее житье-бытье.

– Здравствуйте, мистер Клеменс, – сказал почтальон, снимая шляпу. – У меня для вас опять телеграмма.

И он протянул мне такой же конверт, как и в первый раз.

– Спасибо, – поблагодарил его я. – Кстати, зовите меня Сэм!

– Как-то неудобно, – смутился он. – Я всего лишь почтальон, а вы все-таки знаменитость.

– А как вас зовут? – спросил я, с интересом оглядывая собеседника.

– Джеб Андерсон, сэр! – ответил почтальон, выпрямив спину. – Рядовой первого класса армии Конфедерации.

– А откуда вы родом, Джеб? – продолжил я свои расспросы.

– Сент-Луис, Миссури, сэр! – вздохнул почтальон. – Давненько я там не был, почитай что с самой войны.

– Так вот, Джеб, – улыбнулся я, – оказывается, мы с вами земляки. Я тоже из Миссури, только из Ганнибала. А вы, значит, воевали?

– Да, сэр! – кивнул почтальон. – Шестой Кентуккийский пехотный полк. Ранен при Шайло в шестьдесят втором. Приехал сюда, хотел было вступить в Добровольческий корпус, да меня не взяли – сказали, мол, с такой ногой ты уже свое отвоевал. Хватит. Как будто все эти молокососы умеют так же стрелять, как рядовой Андерсон! Я ведь был лучшим у себя в роте…

– Джеб, а почему вы не вернулись домой? – спросил я с некоторым удивлением.

– Ну уж нет, – ответил почтальон. – Пока я тут устроился почтальоном. А вот когда начнется война за освобождение Дикси, вот тогда пусть только попробуют меня не пустить! Я уже и винчестер себе купил, тренируюсь с ним каждый вечер. Бегун и ходок из меня, конечно, никакой, а вот стрелок я хоть куда.

– Вот видите, – вздохнул я, – а я вообще в войне практически не участвовал. Так что я сочту за честь, если вы будете называть меня Сэмом, а мне будет дозволено звать вас Джебом!

С этими словами я протянул ему руку, которую он с удовольствием пожал, – сказав мне в ответ:

– Все будет именно так, Сэм.

Как и в первый раз, конверт был чистым, без марки или адреса отправителя, лишь с надписью четкими типографскими буквами: «Сэмюэлу Клеменсу лично в руки». Как только Джеб, прихрамывая, ушел, я тут же вскрыл письмо. Да, на этот раз оно было значительно длиннее, чем в прошлый раз. Что бы ни говорили про мою любимую Ливи, но все-таки по бережливости она все-таки самая настоящая янки…