Освобождение Ирландии

Если 26-пушечная бронированная плавбатарея «Первенец» в 1861 году строилась на английском заводе и из английского металла (так как своя броня не удовлетворяла требованиям прочности и однородности листа), то уже «Петр Великий» спустя десять лет был построен на казенной верфи на Галерном острове полностью из металла отечественной выделки. Ради всего этого великому князю Константину Николаевичу можно было простить и некоторый либерализм. Тем более что заключался этот либерализм в вещах весьма насущных и назревших. За время его генерал-адмиральства в Российском флоте были отменены телесные наказания, срок службы нижних чинов уменьшен с двадцати пяти до десяти лет, сокращена численность береговых команд, значительно увеличено денежное содержание офицеров флота, введено пенсионное обеспечение отставным офицерам. При нем же были учреждены академические курсы для повышения квалификации офицерского состава и специальные минные и артиллерийские классы.

При проведении всех этих реформ они открыто обсуждались на страницах «Морского сборника», там же публиковались и отчеты различных департаментов Морского министерства. С одной стороны — это раздолье для непуганых шпионов, а с другой стороны — мера, повышающая доверие внутри корпорации, именуемой «Русский императорский флот».

Великий князь прибыл в Ревель не один. Его сопровождал младший сын, пятнадцатилетний подросток с нетипичным для Романовых именем Вячеслав. Обладающий немалыми музыкальными дарованиями мальчик имел слабое здоровье и часто болел, и в нашей истории умер от менингита всего через год после описываемых событий — в феврале 1879 года. Помимо того, что Вячеслав Константинович был внуком императора Николая I, он еще являлся шефом Гвардейского флотского экипажа, и именно в этом качестве прибыл с отцом в Ревель. Кроме официального, было у Константина Николаевича на «Петре Великом» и еще семейное дело.

Его второй, а фактически старший[4] сын Константин Константинович, двадцатилетний мичман Русского императорского флота, отличившийся на русско-турецкой войне при форсировании Дуная, где заработал орден Святого Георгия 4-й степени и бронзовую медаль «За победу над Оттоманской Портой», теперь в должности младшего минного офицера уходил на «Петре Великом» на новую войну. Он надеялся вновь прославить себя.

Сам великий князь Константин Николаевич до определенного момента, как и всякий либерал и вольнодумец, считал образцом для подражания британцев, которые, как ему тогда казалось, являлись светочем цивилизации и прогресса. Но с появлением на политической арене Югороссии его политическая ориентация подверглась изрядной коррекции, потому что только внешне югороссы казались консерваторами. Для тогдашней же Российской империи они выглядели отпетыми либералами, не делящими людей по полу, социальным классам и национальностям, а рассматривающими только их личные качества.

Внедряемые ими всеобщее образование и бесплатное медицинское обслуживание были для России вещами просто немыслимыми. А идея не выселять турок с территории их проживания, а интегрировать их в свое общество — разумеется, тех, кто пожелает остаться? А работающие женщины — и не швеи, прачки и проститутки, а представительницы более серьезных специальностей, которых в одном только Константинополе было больше, чем во всей остальной Европе? Нет, для Константина Николаевича, который, являясь либералом, не переставал быть патриотом России (в противовес иным деятелям, для которых либерализм часто заключался в ненависти к своей Родине) Югороссия представлялась идеальным образцом государственного устройства, к которому надо стремиться.

А флер идеального государственного устройства, в который для отечественных либералов издавна была окутана Британия, со временем поизмялся, поистерся. После же рождественской резни в Корке он начал расползаться. И только немногочисленные адепты секты «свидетелей парламентаризма» продолжали свято верить в то, что бриттам в данном случае позволено всё — ведь они — умная и просвещенная нация, которой свыше позволено наказывать глупую и непослушную. Но это течение считалось маргинальным даже среди либералов.

И вот на палубе «Петра Великого» в парадной форме выстроена команда, оркестр на набережной наяривает «Прощание славянки» — неофициальный гимн Советского и Российского ВМФ, а теперь еще и Русского императорского флота. Звучит команда «Смирно», командир броненосца, капитан 1-го ранга Ипполит Константинович Вогак рапортует генерал-адмиралу о готовности корабля к бою и походу. Тем временем в машинном отделении полуголые из-за жары кочегары кидают в топки уголь, поднимая пары до марки, и дым единственной трубы из жидкой беловатой струйки постепенно превращается в густой черный столб, который порывистый ветер уносит в сторону моря.

Выслушав рапорт, генерал-адмирал кивает и приветствует команду броненосца, поблагодарив ее за успешную подготовку к походу и благословляя на ратный подвиг. Звучит громовое троекратное «ура» государю-императору Александру Александровичу.