Освобождение Калинина

«Выявлено, когда артиллерийские выстрелы расходуются нерационально, зачастую огонь ведется без всякой надобности, и не соответствует поставленной задаче для артиллерии. Чрезмерный расход снарядов также объясняется тем, что огонь ведут без всякого наблюдения и корректировки, в результате чего в частях дивизии имеется большой расход снарядов, а результаты стрельбы невелики». В связи с этим заместитель комдива приказал «огонь артиллерии вести в строгом соответствии с поставленной задачей и по соответствующим целям с корректировкой каждого выстрела. Ни в коем случае не допускать перерасход снарядов сверх установленного лимита, в каждом отдельном случае перерасход сверх лимита – только с личного разрешения начарта»[132].

Лимиты составляли: по снарядам 76 и 85-мм – 1/8 б/к в сутки, 122 и 152-мм – 1/4 б/к, 45-мм – 1 б/к, по 50-мм минам – 1/2 б/к. Судя по отсутствию в перечне мин калибра 82 и 120 мм, таковых в распоряжении дивизии не имелось вовсе.

Таким образом, соединения 29-й армии уже на третий день наступления были близки к истощению боезапаса, что, вкупе с явными тактическими промахами, предопределило неудачу наступления на Калинин. Если отражение ударов 246-й и 252-й стрелковых дивизий хотя бы приводило к существенным потерям в рядах 161-й пд вермахта (за 7 декабря она отчиталась об одном убитом и четырех раненых офицерах, не считая нижних чинов[133]), то 129-я пд могла относительно спокойно перебрасывать свои подразделения с артиллерией на другие участки фронта.

Командование Калининского фронта, учитывавшее, что темпы наступления даже у наиболее успешных соединений 31-й армии были, мягко говоря, сильно далеки от заявленных, и не имевшее точных данных о том, какую помощь сможет оказать Ставка, продолжало изыскивать внутренние резервы. Приказом № 003 от 7 декабря генерал-полковник И.С. Конев утвердил переформирование отдельной мотострелковой бригады в 247-ю стрелковую дивизию сокращенного состава. Командование над ней сохранял теперь уже бывший командир мотострелковой бригады комбриг А.Н. Рыжков. В состав дивизии входило два стрелковых полка, для доукомплектования которых был расформирован фронтовой 13-й плотничный батальон. Весь процесс переформирования планировалось завершить к 15 декабря[134].

Ставка также стремилась помочь фронту. Уже в ночь на 7-е декабря она приказала направить в его распоряжение 359-ю и 375-ю сд. Первая должна была полностью прибыть на станцию Кулицкая 13 декабря, вторая – 15 декабря[135].

В целом, тяжелый день 7 декабря оставил массу вопросов относительно дальнейших перспектив наступления Красной Армии на калининском направлении. Если советские войска, особенно в полосе 31-й армии, стремились всеми возможными способами усилить нажим на позиции 9-й полевой армии, то немцы ожидали прибытия внутренних резервов, уповая на прочность обороны частей, удерживавших ключевые участки фронта.

В бой вступают танки

8 декабря в районе боевых действий Калининского фронта произошло достаточно резкое изменение погоды. При чувствительном повышении температуры (до минус 14 градусов) начались метели и снегопады при усилении облачности. Дороги быстро стали труднопроходимыми для автотранспорта, хотя метровые сугробы были еще впереди. Однако период ясной погоды, обеспечивавшей неплохую прямую видимость на земле и способствовавшей активной работе авиации, закончился. Учитывая, что советская сторона имела явное превосходство в воздухе, нарушавшееся лишь отдельными, пусть и ощутимыми, налётами VIII авиакорпуса люфтваффе, такие перемены были выгодны скорее оборонявшимся соединениям вермахта.

Командир 119-й стрелковой дивизии генерал-майор Александр Дмитриевич Березин.

Несмотря на эти обстоятельства, дивизии 31-й армии продолжили упорно прогрызать оборону противника. 256-я сд активно перебрасывала на южный берег Волги свою дивизионную артиллерию (за исключением РГК, который оставался на северной стороне), имея для неё в среднем около одного боекомплекта снарядов.

В 12:00 батальоны дивизии Горячева перешли в наступление без артподготовки, так как противник перед ними отходил после оставления Никифоровки и не имел укрепленных оборонительных позиций. Уже через полчаса им удалось перерезать железную дорогу Москва – Калинин, пусть даже в данном случае это имело в большей степени моральное, нежели военное значение. Два батальона 934-го сп (всего около 250 человек) и один батальон 937-го сп (80 бойцов с одним 45-мм орудием) к 19:00 вышли в район Красной Поляны северо-западнее Чуприяновки. Туда же, но чуть южнее, подошли подразделения 930-го полка с ротой дивизионного заградотряда.

Правый фланг 256-й сд прикрывался двумя батальонами 937-го сп, вышедшими на линию шоссе 600 метров юго-восточнее Элеватора, железнодорожная будка у путепровода Октябрьской железной дороги. Воспользовавшись этим, дивизионная артиллерия продолжила обстрел башен элеватора прямой наводкой[136].