Освобождение Крыма

Тут уже Зоя насторожилась и серьезно заметила:

— А ведь и хозяева мог так решить! Вот тогда мы получим в финале сюрприз!

Виталий дрогнувшим голосом произнес:

— Так значит это еще не конец?

Зоя ответила опять с большим остроумием:

— Палка о двух концах, но безначальной она становиться в руках человека превращающегося в обезьяну!

Тогда и Виталий вставил свое:

— Когда ты сам себе начальник, подчинить тебя могут лишь первоначальные инстинкты себялюбия!

Зоя хотела еще чего-то добавить, но вместо этого принялась жевать сэндвич с томатным соком. Так куда вкуснее. И мысли куда-то далеко поплыли, словно у боксера в гроге. Тут уже расклады получались не в их пользу, так как инстинкт и разум подсказывали, то так просто им не отдадут таки приличнее деньги. Для сравнения Важик за чемпионский бой в Москве получил всего пятьдесят тысяч евро. А тут каким-то, желторотым на троих полтора миллиона. Нет, нужен повод, не дать, так и не дадут!

Зоя заметила:

— Трудно найти причину, чтобы получить, но как легко отыскать повод, чтобы не дать!

Тут в подтверждение её словно глашатай по радио объявил:

— Связи с тем, что предельный срок в три часа истек, а победитель не выявлен, объявляется взаимная дисквалификация….

Как восприняла это публика неизвестно, но Зоя нервно содрогнулась. Значит, легкого боя не будет. А глашатай продолжил:

— Таким образом, в последний суперфинальный бой будет назначен триумвирату особый противник! Делайте слепые ставки Господа.

Виталий на это пропел:

— Еще немного, еще чуть-чуть последний бой он трудны самый! А я в Россию домой хочу, я так давно не видел маму!

Зоя с улыбкой заметила:

— Да как раз Голливудский сценарий! Будем веселиться до конца.

Мальчишка-малолеток мог быть доволен и не доволен. Миллиона он не получил, но зато остался жив. Впрочем, тут его ожидали новые неприятности, которые показали, как опасно иметь дело с мафией. Столько наполучать синяков и шишек, а ответ холодное:

— По правилам дисквалифицированный игрок гонорара не получает. — Такой итог подвел металлический и пронзительно ядовитый голос компьютера.

ГЛАВА 21

Эльтюль продолжал выдавать адскую картину разрушения планеты Земля. Вот пускай видит господин президент.

Перед глазами у некогда отдавшего приказ мочить всех в сортире — первое боевое крещение, кошмарный новогодний штурм чеченской столицы. Отчаянная атака вине продажных генералов превратившаяся в ад для самой сильной и доблестной армии мира. Непостижимое унижение Великой нации побеждавшей неисчислимые орды, прикрывавшей грудью народы всей планеты. Он, тогда еще юный лейтенантик, спрятался под подбитым танком. Сверху капали горящие капли солярки, комбинезон пробило во многих местах, пораженная осколками левая нога превратилась в багровое желе. Уши оглохли и уже не воспринимают разрывов от тяжелых мин, кровь запеклась, на губах застыл свинцовый вкус, тупой ноющей болью отдают во рту остатки разбитых зубов. Тебе хочется реветь от невыносимой боли, но нужно вылезать из-под стального гроба. А там, снаружи, заправляет сатанинский бал смерть, но грязно-бардовый снег освежает густо покрытое волдырями лицо, а порыв ветра успокаивает опаленные легкие. Потом уже сквозь сплошную пелену страданий мелькает мысль, что там, под танком, находится твой тяжелораненый товарищ, который мучительно погибает, зажаренный в ходячей кастрюле. И ты снова ныряешь в эту огненную геенну, проползая ставшие бесконечными метры, корячась под яростным свинцовым ливнем, хватая изувеченными пальцами за жалкое подобие разбитого бронежилета, и вытягиваешь ставшее стотонным тело. То, что осталось от Андрея, удалось извлечь, но его друг уже никогда не придет в себя, навеки оставшись безмолвным калекой…

Река памяти обрывается, вспоминаются лишь отдельные фрагменты тяжелой военной карьеры. Но все это меркнет, как свеча при атомном взрыве…

Какая страшная эта война!..

Чудовищные машины неудержимо свирепствовали, кромсая, испаряя живое от мала до велика на своем разрушительном пути. Небольшая стайка киллеров-самолетов атаковала секретную российскую базу в Антарктиде, находящуюся под командованием генерала армии Руслана Проводников — родного брата Виктора. Николай едва успел отдать последние распоряжения. Прирожденный садист Грозный тигр-терминатор специально вывел на проекцию изображение подземных российских коммуникаций. Генерал Проводников внезапно увидел на экране изображение заживо пылающего в семицветном факеле Виктора. От рассыпающего тела отваливаются горящие куски, проступают почерневшие кости. Картина круче Ада Данте. Глаза братьев на мгновение встретились, изображение зависло почти вплотную.

— Не сдавайся… — чуть слышно прошептал российский маршал. — Господь спасет…

Сплошное море огня залило изображение.