Освобождение (ЛП)

— Не по доброй воле, если хочешь знать. Я согласился на то, чтобы дом священника использовался для размещения беженцев, многие из которых подвергались насилию, и им грозила смерть. Давать приют всем страждущим — это священный долг церкви, тех, кто следует за Богом, — он говорит мне это так, словно вынужден оправдываться, но я спрашиваю не о беженцах. — Гордон пожертвовал деньги на строительство дома и туннелей. К сожалению, они оказались удобным маршрутом для транспортировки... других вещей.

— Наркотиков.

— Полагаю, что нет хорошего без плохого. Я решил закрыть глаза на плохое и сосредоточиться на хорошем.

— Другие священники решили не закрывать на это глаза. Вот почему они никогда надолго здесь не задерживались.

Он вздыхает и качает головой.

— Мы можем верить в одного и того же Бога, но ты удивишься, узнав, как сильно различаются наши мнения.

Серхио вскакивает на ноги, стряхивая с джинсов пыль.

— Ладно. Приготовились, — его губы изгибаются в хитрой усмешке. — Шоу начинается.

38 . Дэймон

Мне в запястья впивается веревка, мышцы плеч так горят, словно вот-вот оторвутся от костей. Удивительно, как они вообще не треснут, при том, что я подвешен за руки, а мыски моих ботинок едва касаются бетонного пола. Глаз пульсирует от отработанных ударов. Воздух врывается и покидает мои легкие, отдаваясь в каждом сломанном ребре. К тому же, за то, что я сопротивлялся, один из мучителей воздал дань памяти Мигелю и не без удовольствия раскурочил мою ножевую рану.

Сквозь отголоски мучений и туман надвигающейся отключки, я смотрю вниз на падающие с моего лица капли крови.

Я уже дважды терял сознание. В первый раз, когда мне под ноготь вогнали нож для колки льда. В другой — я увидел лишь приближающийся ко мне гаечный ключ. Понятия не имею, что они в конечном итоге с ним сделали. Знаю только, что очнулся с онемевшей половиной лица.

Теперь я просто жду смерти.

«Основная идея распятия заключалась не в том, что Христос был настолько беспомощен, что умер за наши грехи, а в том, что он отказался применять данную ему силу, чтобы это предотвратить».

Я мог бы избежать всего этого дерьма. Если бы я не высовывался и ни во что не вмешивался, то, наверное, лежал бы сейчас в постели с Айви или потягивал виски. Интересно, а смог бы какой-нибудь отец, узнавший о том, кто заказал его семью, устоять перед искушением отомстить?

Лично я не стал бы винить Бога, если бы за убийство своего единственного сына он сравнял людей с землей.

— Месть — это самая страшная пытка, да? В ней нет никакой цели, только радость от созерцания чьих-то страданий, — Гордон расхаживает передо мной, заложив руки за спину, и почему-то кажется мне меньше, чем раньше.

Все это время я представлял себе этого криминального авторитета каким-то огромным, неуязвимым мистическим существом, а он оказался не более чем стареющим человеком, который, скорее всего, ест от запора чернослив.

— Если честно, я тебя не узнал. Теперь чувствую себя немного глупо. Но, откровенно говоря, весь чертов штат Калифорния думал, что ты мертв.

— Ты убил мою жену и дочь.

— Я заказал тебя и твою жену. Твой ребенок оказался просто... случайной жертвой.

— Она была больше, чем просто чертова случайная жертва, ты, кусок дерьма!

— Ты совершенно прав. Чертовски обидно, когда ребенок погибает из-за глупости своих родителей.

Стиснув зубы, я стараюсь не обращать внимания на острую боль в черепе. Мне нечего сказать в оправдание Вэл. Я понимаю ее мотивы, но даже у меня хватило бы ума не связываться с такими опасными преступниками. Возможно, это потому что один из них был моим отцом, и я никогда не решил бы спасать от них мир.

— Очень печально, что именно твоя жена вела бухгалтерию твоего отца. В некотором смысле в ее смерти виноват он. Её все равно бы шлёпнули — если не я, так кто-нибудь другой. Потому что никто из тех, кто на него работал, не хотел бы, чтобы к нему в дверь постучали сотрудники ФБР. В том, что я сделал, не было ничего личного.

Обреченно выдохнув, я провисаю на веревках.

— Если собираешься меня убить, убей.

— О, я непременно тебя убью. Но сначала мне нужно разобраться со всеми этими эмоциями. Это предательство очень сильно меня задело, — он поворачивается к трем стоящим позади него громилам, которые истязали меня по его приказу, и дергает головой. — Оставьте-ка меня с ним наедине, мальчики.

Как только мужчины выходят из комнаты, он снова обращает внимание на меня.

— Думаю, неплохо бы нам двоим поговорить по душам, тебе и мне.

— Ты и Мака убил.

— Видишь ли, в моей работе очень важно ликвидировать всю семью без следа. Это как инфекция. Если не вылечить ее полностью, она становится сильнее. Устойчивее. Стремится уничтожить все на своем пути. Если бы твоего старика не убил рак, я бы прикончил и его. Бог свидетель, за эти годы он несколько раз пытался свести со мной счеты. Все посланные им наёмники оказывались в неглубокой могиле.