Освобождение (ЛП)

Я опускаю взгляд на разбросанные по всему столу медицинские документы и собираю их в надлежащем порядке — информационный листок пациента, история болезни, медицинский осмотр, заполненные бланки согласия, предписания врача, записи о ходе лечения, консультации врача, операционный протокол, данные лабораторных исследований и документы для выписки. После двух лет работы здесь, я делю это почти что бездумно. И это хорошо, потому что сегодняшняя смена началась для меня с письма от городских властей, в котором сообщалось, что город Лос-Анджелес не оценил благотворительную деятельность, которой вот уже около десяти лет занималась моя бабушка. Другими словами, мне выдали судебное предписание о выплате штрафа в размере 40 000 долларов, которые накопила моя бабушка тем, что позволила бездомным занять большой участок земли. Похоже, все пени, что она довольно долго игнорировала своими протестами. После того, как я прорыдала над этим всю вторую половину дня, у меня не осталось никаких моральных сил думать ни об этом, ни тем более о грыжесечении Альфреда Миллера, карта которого лежит у меня перед глазами.

Когда я вношу информацию в нашу систему регистрации, то невольно вздрагиваю от внезапно раздавшегося звонка, поэтому в конечном итоге вместо «Миллер» набираю «Ми;оис».

Отдел запросов — это голландская дверь, которую мы запираем на время второй смены, но, по-видимому, тот факт, что она заперта, не является достаточным сдерживающим фактором, в прочем, как и прикрепленная с обратной стороны табличка «ЗАКРЫТО».

Не обратив на дребезжание никакого внимания, я возвращаюсь к вводу информации, но звонок раздается снова.

Серьезно? Теперь не реагировать, это уже вопрос принципа, и я вдруг жалею, что не захватила на работу свои наушники.

Опять звонок.

Раздраженно фыркнув, я встаю из-за стола и, распахнув дверь, вижу за ней мужчину. В своем отглаженном и подогнанном по его крепкой фигуре черном костюме он напоминает мне мафиози, лицо мужчины гладко выбрито, волосы зализаны назад.

— Мы закрыты. Видимо, табличка не совсем понятна.

— Табличка?

Я бросаю взгляд на дверь, и тут же чувствую неловкость.

— Ну ладно, обычно тут висит табличка. Но я говорю Вам, мы закрыты. Вы можете прийти завтра в восемь, когда мы снова откроемся.

— Боюсь, завтрашний день не входит в мои планы. Мне нужно получить доступ к медицинской карте сегодня вечером.

— Боюсь, сегодняшний вечер не входит в мои планы. Приятного вечера, — я захлопываю дверь, но она не закрывается.