Освобождение (ЛП)

— Тебе ль не знать. Удивлен, что ты, придурок, вообще обзавелся семьей. Ты не можешь отрицать того, что у тебя в крови. Что является частью тебя, — он вздергивает подбородок и окидывает меня презрительным взглядом. — Ты можешь кого угодно дурачить этой праведной хренью, но меня тебе не провести. Я знаю, кто ты такой. Я видел кровь на твоих руках.

— Тогда ты знаешь, чем это закончится.

Усмехнувшись, он дергает за наручники, как бы намекая, что это не честный бой. Как будто, когда он убил мою семью и попытался прижечь Айви раскаленной плойкой, его заботила справедливость.

— Ну же. Убей меня. Только вот разве это не смертный грех, святой отец?

— У меня и так уже накопилась чёртова куча грехов. Еще один ничего не изменит.

Двинув челюстью, Винни снова вздрагивает. Возможно, он просто понял, что я не собираюсь его щадить.

— Просто чтобы ты знал. Я не взял с твоего отца полную плату. Не смог. Для меня Вэл тоже была особенной, — плотно сжав губы, он отводит взгляд в сторону, но я на это представление не куплюсь. — Мне очень не хотелось ее убивать. Мне было отвратительно то, что он заставил меня причинить тебе боль.

Полная фигня.

— Всё, исповедался?

— Я любил тебя как брата, парень. Я бы за тебя убил.

— Вместо этого ты убил меня.

Я приближаюсь к нему, а он извивается, выбрасывая вперед ноги в жалкой попытке мне помешать, но я аккуратно обхожу Винни и присаживаюсь рядом с его головой. Взяв в руки плойку, я хватаю его за голову и зажимаю под мышкой, словно футбольный мяч.

— Чтоб тебе гореть в аду. Во имя Отца и Сына и Святого Духа, — я уверенно подношу щипцы к его губам, и у него из груди раздаётся крик, а тело бьется в безуспешной попытке вырваться. — Аминь.

Я думаю о Вэл, гадая, хотела бы она этого — видеть меня настолько обезумевшим от мести, ослепленным яростью. Об Изабелле. Стала бы она меня бояться после этого? Или убийство этого изувера ее бы утешило. А что насчет Айви? Не пожалеет ли она, когда очнется?

Я отвожу от него плойку с налипшими на ней кусочками плоти, и Винни замирает у меня в руках, видимо, потеряв сознание. Его распухшие губы плотно сжаты, будто спаяны. Я отпускаю его голову и смотрю на него сверху вниз.

Слишком поздно размышлять, хороший ли я человек из-за того, что собираюсь сделать. Я не вижу ничего, кроме слез на их лицах и боли в глазах. Эта пытка намного сильнее моих мук совести. Она подрывает мою веру. Моя преданность Богу говорит мне простить этого человека, и пусть его накажет Высший суд.

Колющая боль у меня в сердце напоминает мне о том, что я не могу этого сделать.

А значит, нам предстоит долгая ночь, потому что у меня нет никакого желания проявлять к нему милосердие.

По белым плиткам ванной комнаты лужицами растекается кровь, впитываясь в лежащий на полу коврик. Последствия одного смертельного удара в череп. Руки, ноги и лицо Винни покрыты ожогами от плойки, а изуродованные скулы — следами от ударов молотка, который я нашел у Айви на кухне в одном из ящиков со всякой мелочёвкой. Винни неподвижно лежит на полу ванной с переломанными коленными чашечками и пальцами на ногах, а я смываю в раковину остатки растекшейся по руке крови.

Заметив краем глаза какое-то движение, я поднимаю взгляд и вижу в дверном проеме смертельно бледную Айви, прикрывающую ладонью рот. Спустя мгновение она падает рядом с унитазом и извергает из себя брызжущий поток рвоты. Она снова и снова опорожняет желудок, а я стою и смотрю на нее, вытирая руки полотенцем.

— О, Господи, — раздается еще один сдавленный звук, и она выплевывает в унитаз волокнистую слизь.

— Я же говорил тебе, Айви, — я бросаю на раковину полотенце, перепачканное бледными пятнами крови Винни. — Здесь нет Бога.

Отвернув рукав рубашки, я замечаю, что кровотечение немного утихло, порез у меня на руке горит, зияет запекшейся кровью, но терпимо.

— Кэлвин... он мертв?

Я перевожу взгляд на Винни, потом снова на нее.

— Можно и так сказать. Тебя это беспокоит?

— Нисколько... Боже.

Она снова опускается к унитазу. Я наклоняюсь, чтобы приподнять ей волосы, и замечаю, как от моего прикосновения вздрагивает ее плечо.

— Я не думала, что ты это сделаешь.

— Ты во мне сомневалась?

Вскинув бровь, я отпускаю Айви, после чего она поднимается на ноги и, умывшись в раковине, хватает со стойки жидкость для полоскания рта.

— У тебя случайно нет большого мешка для мусора? Например, как для уборки листьев или газонов?

Она смотрит на Винни, потом снова на меня и, спотыкаясь, выходит из ванной. Вернувшись, Айви вручает мне блестящий черный пакет, который я тут же натягиваю Винни на ноги. Без наручников его руки легко складываются, и я запихиваю его в мешок, напрягая мышцы, с усилием утрамбовываю его труп. Я хорошенько завязываю пакет, заключая туда вместе с Винни и демонов моего прошлого. Сильным рывком затянув узел, я поднимаюсь на ноги и, чтобы не наследить у Айви в квартире, смотрю, не осталось ли у меня на ботинках крови.

— Что… что ты собираешься с ним делать?