Освобождение. Переломные сражения 1943 года

Ставку и лично Сталина такое развитие событий явно не устраивало. Более того, вождь требовал немедленного перехода в наступление. Жуков вспоминал: «Войска Воронежского и Степного фронтов, выйдя 23 июля к переднему краю немецкой обороны, не смогли сразу перейти в контрнаступление, хотя этого и требовал Верховный Главнокомандующий. […] Мне и А.М. Василевскому стоило большого труда доказать ему необходимость не спешить с началом действий и начинать операцию только тогда, когда она будет всесторонне подготовлена и материально обеспечена». Тем не менее жесткий нажим сверху заставлял отказываться от крупных перегруппировок. Сталин дал лишь около восьми суток, за которые можно было только пополнить запасы и дать частям необходимый отдых.

Однако помимо воли вождя имелись вполне очевидные соображения военного порядка. Сложившаяся же обстановка требовала от Воронежского и Степного фронтов перехода в наступление в кратчайший срок. Советская разведка информировала командование, что к этому времени белгородско-харьковская группировка немцев была значительно ослаблена. Танковый корпус СС был переброшен в Донбасс, а танковая дивизия «Великая Германия» – на орловский плацдарм. Это было вызвано, с одной стороны, успешным развитием наступления войск Западного и Брянского фронтов против орловской группировки немцев, а с другой стороны – переходом в наступление войск Юго-Западного и Южного фронтов в Донбассе. Однако оба наступления уже выдыхались, и нужно было спешить, атаковать до возвращения немецких резервов из Донбасса и из района Орла.

Был также еще один фактор, который хотя и не учитывался в явном виде советским командованием, но непосредственно влиял на ход боевых действий. Большое количество немецких танков и САУ группы армий «Юг», подбитых и поврежденных в ходе «Цитадели», в конце июля 1943 г. все еще ремонтировались. Согласно Panzer Lage и StuG Lage Ost по состоянию на 31 июля в ГА «Юг» было 625 боеспособных танков, 633 – в ремонте и 190 – в пути, а также 251 боеспособных StuG и StuH, 84 – в ремонте и 11 – в пути. Большей части находившейся в ремонте техники требовался краткосрочный ремонт продолжительностью от 6 до 21 дня. Если бы советское наступление началось позднее, например, 15 августа, после накопления сил и длительной паузы, оно было бы встречено огнем куда большего числа танков и САУ, нежели в начале месяца. Ситуация бы изменилась даже не количественно, а качественно. Соответственно успех операции «Румянцев» был бы поставлен под сомнение.

Советскому командованию нужен был план, который можно было бы ввести в действие в максимально сжатые сроки. В окончательном виде он был разработан на основе указаний Ставки Верховного Главнокомандования, данных 22 июля 1943 г. Главный удар было решено нанести смежными флангами Воронежского и Степного фронтов в обход Харькова с запада. Этот вариант давал значительный выигрыш во времени, так как не было надобности производить крупные перемещения войск. Сложившаяся в ходе оборонительных боев группировка на левом крыле Воронежского и на правом крыле Степного фронтов в основном соответствовала этому варианту плана наступления. У нового плана также было еще одно неоспоримое преимущество. Намечаемые удары были направлены вдоль рек, что в значительной степени ослабляло их значение как сильных естественных преград. После выхода войск двух фронтов в район к западу от Харькова им навстречу должна была нанести удар 57-я армия Юго-Западного фронта. Таким образом, несмотря на серьезные изменения первоначальных планов, советское командование сохраняло идею «канн» – сражения на окружение. Только теперь они были асимметричными, очень мощная правая «клешня» и сравнительно слабая левая.

Если сформулировать в одном слове главную идею плана советского наступления, то это будет слово «скорость». В план закладывались высокие темпы продвижения танковых армий. Буквально за три-четыре дня они должны были продвинуться на 100–120 км. 5-я гвардейская танковая армия должна была пройти за три дня 100 км: 40 км в первый день и по 30 км в каждый из последующих дней. Такой стремительный бросок обеспечил бы перехват дорог, ведущих из Харькова, до прибытия немецких резервов из Донбасса.