Освобождение. Первый день зимы (СИ)

   Идиотка! Надо было как-то сообщить родителям о том, что крыша в доме давно прохудилась, что тут невероятно холодно, что во время дождей на полу посреди комнаты - лужа. Сейчас она, наверное, уже подернулась льдом. Хотя зачем создавать близким лишние проблемы? И тем более - она уже приняла решение...

   Когда Дора вышла на крыльцо, лес показался еще более чуждым, чем раньше. Еще более равнодушным. Сосны смотрели на нее сверху - и вряд ли замечали. Они вели слишком серьезные философские споры и качали головами, не соглашаясь друг с другом: нет, нет, уважаемый оппонент, ваша концепция не верна, нет, нет, слишком много метафизики... Там, в вышине, холод разлился прозрачным и чистым небом. Здесь, внизу, он тихо лежал на еще не проснувшейся земле. Прибитая морозом, трава побурела. Снега еще не было - все мертво и обнажено.

   Дора полной грудью вдохнула холодный воздух - хотелось как-то остудить пламя, бушующее внутри.

   -А-а-апчхи!

   Тишина сломалась звуком эха. Воздух недовольно вздрогнул. Какая вульгарность!

   Доре пришлось отодрать клочок от нижней юбки, чтобы воспользоваться им вместо носового платка. Она с детства ненавидела сопли. Сопли - это крайне унизительно для принцессы. Но с некоторых пор она ощущала себя настолько униженной, что усугубить это состояние уже было невозможно.

   Если ты первый ребенок в королевской семье - вся страна ждет, что ты родишься мальчиком. У трона должен быть наследник. Дора разочаровала родителей, только появившись на свет. Дочь. Как не вовремя! Отец уже не молод, мать тяжело перенесла роды...

   Дора всегда с трепетом переступала порог маминой спальни.

   -Доброе утро, мамочка!

   В ответ - слабая улыбка. Бескровные губы, огромные, переполненные усталостью и тоской темные глаза...

   - Как Вам спалось, мамочка?

   Голова слегка приподымается с подушки:

   - Спасибо, доченька... мне снились страшные сны... но под утро... счастливое видение посетило меня... прогулка с твоим отцом... Его Величеством... весной... в саду... под цветущими вишнями... скоро ли весна, доченька?

   - Скоро, мамочка, скоро! Я пойду завтракать, с Вашего позволения...

   Больную нельзя было утомлять долгими разговорами: магистр Альбус запретил. И принцесса выходила из комнаты матери, так и не рассказав ей своего чудесного сна...

   Она была цветком, выросшим посреди снежной пустыни, и у нее было пять белых лепестков, и живая звездочка посреди них, и она глядела в небо и говорила ему о чем-то прекрасном и важном, а небо все сыпало снегом, тихо и нежно касавшимся цветка, и цветку не было ни холодно, ни страшно...

   Дора спускалась к завтраку, подходила - душа при этом всегда сжималась до самого своего предела, в крошечную нервно пульсирующую точечку - к отцу, целовала его в густую седую бороду, раскланивалась с магистром Альбусом и Милли, и садилась за стол.

   Трапеза проходила в молчании.

   Только Милли иногда строила смешные гримаски, стараясь рассмешить Дору, или начинала шептать ей на ухо какие-нибудь забавные пустяки.

   Но магистр Альбус строго смотрел на девочек, и вновь устанавливалась тишина.

   Магистр Альбус прибыл в замок после рождения Доры.

   При каждом королевском дворе существовала должность придворного мага. Но Его Величество не верил в колдовство. "Моя сила - в мужестве моих воинов и мудрости моих решений, - говорил он - исход битвы решает меч, а не брошенные на ветер слова заклятий". Ни один враг, даже известный своим хитроумием король Иеронимус, правитель соседней страны, зарившийся на приграничные области, ни разу не одержал победу над королем Констаном.