Освобождение шпиона

— Были какие-либо угрозы с вашей стороны? Нанесение побоев?

— Съездил ей пару раз. А может, и не пару, — Семга вспоминал. — Ну… Убить обещал… наверное. А вы, товарищ следователь, что в таких случаях девушке говорите?

— Это дела не касается, — оборвал его следак. — Как же вы в таком случае утверждаете, что у вас были нормальные отношения?

— Да так и было. Она сказала, что бросит его. Недели две не встречалась с ним. Мы помирились. Все было хорошо.

— Вы лично были знакомы с Налбандяном?

— С этим, что ли?.. Нет.

— И никогда с ним не встречались?

— Нет. Зачем он мне?

— Вы не задумывали отомстить своей сожительнице и ее любовнику после того, как вам стало известно об их связи?

— Нет. Не успел. Мы с Наташкой почти сразу помирились.

— Где вы находились в день аварии?

— В командировке, в Рязани.

— Это смогут подтвердить свидетели?

И тут Семга понял, куда он клонит, хорек этот. Ему аж живот скрутило, до того гадски все это сразу стало выглядеть.

— Ты что, на меня думаешь?! — загремел он на весь кабинет. — Я даже пальцем ее не тронул бы! Да, еблась! Ну и хуй с ней! Он ей приправил в машине на полном ходу, потому и влетели они!! А про шланги ты лучше страховщиков допрашивай — они сами их и чикнули там, на своей стоянке! Чтобы деньги не платить!!!

Следак смотрел на него, как на пустое место, ждал, когда выкричится. Потом повторил:

— У вас есть свидетели, которые смогут подтвердить, что в день аварии вы находились в Рязани?

Семга подышал-подышал, успокаиваясь, и сказал:

— Мать твою. Да хоть мильон.

— Это хорошо…

Следователь вздохнул. Сразу было видно, что для него, как раз, это не хорошо, а может, наоборот, очень плохо, ибо дело усложняется, и подходящий по всем статьям подозреваемый растворяется в тумане стопроцентного алиби.

— Тогда кому могла понадобиться столь сложная инсценировка? — вроде сам у себя спросил следователь.

— Хер его знает, — исчерпывающе ответил Семаго.

* * *

И все-таки в чем-то следак оказался прав.

Семга прозрел в последний вечер двухнедельного отпуска, который ему дали на работе, чтобы он пришел в себя. Надо сказать, он время зря не терял и все эти дни пил по-черному. Дома. Один, естественно. Какие-то демоны восьмирукие-восьмикрылые — они не в счет.

Они кружились под потолком, выпытывали, что и как, а Семга рассказывал им про все. Как с Наташкой познакомился. Как назначил первое свидание на Нагатинском мосту. Про купальник ее рассказывал — фиолетовый, в маргаритках, тонкий, как змейка, как он снимал его с Наташки той первой ночью на Химкинском озере. Как его колотило тогда, будто в лихорадке, он простой узелок распутать не смог — взрослый женатый мужик! — и нахлобучил там натуральный морской узел, а Наташка рассмеялась и двумя своими детскими ручками просто разорвала лифчик надвое и отбросила в сторону… И как они потом спали на ее квартире, в кухне, на матрасе, пока он разводился со своей Варварой и пил валокардин пополам с водкой, и как потом она переехала к нему, и на ней в тот день были такие пестрые гольфы, от которых Семга просто обалдел… И как потом сто десять раз они ссорились и мирились, разъезжались и снова съезжались… И на кой ему упала какая-то Оксана из конструкторского, если у нее нет таких гольфов и такого купальника, спрашивается? На кой ему вообще кто-то упал? Он ведь всегда любил одну только Наташку, и никого больше, вот те крест!

Пьяный Семаго полез в шкаф — кажется, он собирался продемонстрировать восьмируким демонам тот самый купальник в маргаритках, который Наташка так и не решилась потом выбросить… но вместо купальника нашел под стопкой белья конверт с деньгами. Толстый, тяжелый — Слава передал на последней встрече. Он даже не был распечатан, целехонький. Не успел Семга его распечатать, надобности не было…

И тогда он вспомнил свой последний разговор со связным. Он рассказал Славе про ссору с Наташкой — они как раз накануне повздорили, и Наташка орала, что деньги его ворованные и она настучит на него в ментовку. Семга, честно говоря, струхнул и решил на всякий случай Славу проинформировать… Ну, чтобы тот успокоил его хотя бы. Или рассказал, что делать. А что Слава?.. Он ничего, собственно, и не сказал. Только назвал ее имя и фамилию — спросил, не о Наталии ли Колодинской речь идет. Знал. Хотя она не супруга, не родственница, и Семга ни разу ее по имени не называл… А потом еще выдал это: «В мире нет ничего важнее любимого человека, трам-пам-пам… Любимый человек, вот ради чего стоит жить и умирать! Это я вам как старый холостяк говорю!» И рассмеялся так, с издевкой, что ли. Старый холостяк. Вот сучара!!!

Семгу как током ударило. Это они и подрезали тормозные шланги! Не сам Слава, конечно, у него кишка тонка… Нашли специалиста по «мокрым делам», как в кино показывают. Подгадали, когда он уедет, чтобы от подозрений отвести, и сработали. Грамотно, профессионально, надеялись, что концы в воду, спишут на обычную аварию, да вот что-то не получилось…