Освобождение шпиона

Он подхватил рюкзак, помог Пыльченко забросить его за плечи.

— Все им ясно, видишь ли. Раз не ваша территория, то откуда вам знать, чьи тут кости могут быть?..

— Есть такой научный принцип, товарищ майор… Бритва Оккама называется, — проговорил Пыльченко, отдуваясь.

— А что это такое?

— Самое простое объяснение считается самым верным. Это если грубо… Это я насчет вашей гипотезы, товарищ майор. Про каких-то подземных карликов.

Леший остановился.

— Так. Ну? И дальше?

— Я думаю, что майор Евсеев прав. Хотя я не следователь, не эксперт… Но простая логика подсказывает, что сперва необходимо отработать самую очевидную версию. Убийства детей — это понятно. Сейчас маньяков и педофилов развелось до хрена. В газетах каждую неделю пишут, да по телеку показывают. Вот эту линию проверять и надо в первую очередь. А потом уже переключаться на каких-то мифических существ, которых, считай, никто и не видел…

Замолчав на миг, он вежливо добавил:

— Ну, кроме вас, конечно…

Леший даже постучал пальцем по таблетке переговорного устройства, словно оно могло как-то исказить слова его напарника. Потом повернулся и молча пошагал к выходу.

— Я понимаю… товарищ майор. Я и сам много чего в «минусе» насмотрелся, — бубнил сзади Пыльченко, с трудом поспевая за ним. — Я в Питер ездил, на Васильевский остров… Там трасса есть, «Пузыри» ее прозвали… Там когда-то, еще в 90-е, несколько трупов нашли, там маньяк какой-то орудовал, что ли. Я туда один спускался, ночью… И видел. Точно видел, вот как вас сейчас… Фигура, из снега вылепленная. Девушка. Грубо так, будто наспех… даже следы пальцев видны на лице. Но, как бы сказать… Пропорции, все такое. Мастерски сделано… Она стояла посреди коллектора. Там трубу прорвало, вода всюду, и она прямо в воде. Только вместо рук у нее две ветки торчали. Как у снежной бабы. А на голове…

— Ведро, — предположил Леший.

— Нет. Волосы. Будто парик нахлобучили… Тоже наспех, криво. Я испугался здорово. Встал, фонарь держу перед собой. Холодом тянет. И вижу, как с нее снег отваливается комьями… Это в сентябре было, товарищ майор. Плюс двадцать. Никакого снега и в помине не было.

— И что? — Леший приподнял маску регенератора, сплюнул. — Полоснул ее, суку, бритвой своей… Оккама. И пошел дальше. Всех делов.

— Мне не до этого было тогда, товарищ майор…

Пыльченко продолжал плестись сзади, говорил с трудом. Леший немного сбавил шаг.

— Я потом на часы глянул. Двадцать минут стоял, как прибитый к месту. Она на куски разваливалась. Таяла. Потом в какой-то момент ахнулась в воду. Брызги… И все. Я подошел и ничего не увидел — ни парика, ни веток этих. Там неглубоко было совсем. И течение слабое. Ничего не нашел…

— И ладно. Зачем ты мне это рассказываешь, Пыльченко? — Леший оглянулся на него с раздражением. — Ну, подшутили над тобой питерцы, слепили какую-то дуру из парафина, ветки воткнули… Думаешь, ты один такой умный? Думаешь, я бы на твоем месте не догадался?

— О чем? — не понял Пыльченко. — А-а… Нет. Никто надо мной не шутил. И парафин в воде не растворяется… Да и как бы ее туда затащили? Чтобы в «Пузырь» попасть, надо четыреста метров по-пластунски… И люка всего два — на входе и на выходе… Нет. Это ничего не объясняет.

— А что объясняет? — не выдержал, рявкнул Леший.

— Ничего. Это была галлюцинация, товарищ майор, — проговорил Пыльченко как-то испуганно даже. — Очень четкая… «Непрозрачная», как говорят наркоманы. Типичный случай отравления бутаном. Мне потом рассказали, что под Васильевским много газовых ловушек, они очень мелкие… Ну, непромышленные как бы. И часто сами по себе открываются, лопаются как бы. Там все это…

— Иди ты нах… Пыльченко, — сказал ему Леший равнодушно. Он уже устал злиться. — Я понял тебя. Только я ни к кому со своими карликами не лез. Мне до жопы, есть они или нет. Лучше бы не было. И заткнись. Хватит об этом.

Они молча дошли до выхода из северной ветки. Стук «веселого барабанщика» стал громче. Со стороны «Чертовой пещеры» пробивалось тусклое зеленовато-серое зарево, которое можно увидеть, только если выключить все фонари и минуты три пялиться в темноту. Но Леший видел его и так. Хотя и не знал — что это такое и какое воздействие оказывает на человеческий организм.

— Гнилое это место, Пыльченко. Уходить надо, драпать, пока сам не того…

Он осветил напарника. Тот зажмурился от яркого света, остановился.

— Это я не про «минус», сам понимаешь.

Пыльченко молчал. Он понял. Леший отвернулся и потопал дальше.

— Пошли, пошли, боец. Не отставай. Это у них галлюцинации, а не у нас. Типичный случай, понимаешь!..

В тишине отчетливо щелкнул зажим маски. Леший сплюнул.

— От гнили всякой и галлюцинации.

* * *

Квартиры Москвы