Освобожденная возлюбленная (ЛП)

Какая ирония. Она подарила ему лучшие оргазмы в его жизни, и они даже не возглавляли его список «Я люблю тебя, потому что».

Похоже, она просто была настолько эффектна.

— Отчего это ты улыбаешься, Мануэль — сказала Пэйн. — Может, от предвкушения моей руки на твоей попке в будущем?

— Ага. Именно.

Он притянул её для очередного поцелуя, пытаясь игнорировать боль в груди. Не стоит портить оставшееся время ожидавшим их прощанием. Оно и так скоро настанет.

Кроме того, они почти пришли к нужному месту.

— Она здесь, — сказал он, свернув налево и зайдя в палаты-стойла.

Как только дверь открылась, Пэйн заколебалась, нахмурившись, когда сквозь пахнущий сеном воздух раздалось ржание и случайный топот копыт.

— Чуть дальше. — Мэнни потянул её за руку. — Её зовут Глори.

Глори была последней по левой стороне, но в тот же миг, как он произнёс её имя, её длинная, изящная шея вытянулась, и идеально пропорциональная голова высунулась из-за стойла.

— Привет, девочка, — сказал он. В ответ она издала должное приветствие, её заострённые уши навострились, нос втянул воздух.

— Судьба милосердная, — выдохнула Пэйн, выпустив его руку и обогнав его.

Когда она приблизилась к стойлу, Глори качнула головой, её чёрная грива блеснула, и ему вдруг привиделось, как Пэйн укусили:

— Осторожней, — сказал он, замедлив шаг. — Она не любит…

Как только Пэйн положила руку на эту гладкую морду, Глори шагнула вправо ради большего, подталкивая ладонь, ища должного объятия.

— …незнакомых людей, — запинаясь, закончил Мэнни.

— Привет, дорогая, — прошептала Пэйн, осматривая лошадь, наклоняясь в стойло. — Ты такая красивая… такая большая и сильная… — Бледные руки добрались до чёрной шеи и начали поглаживать её в медленном темпе. — Почему её передние ноги перевязаны?

— Она сломала правую. Очень серьёзно. Примерно неделю назад.

— Могу я зайти внутрь?

— Эээ… — Боже, он поверить не мог, но Глори, похоже, влюбилась, её глаза буквально закатились, когда её хорошенько почесали за ушами. — Да, думаю, всё будет нормально.

Он открыл щеколду на двери, и они оба скользнули внутрь. Отступая, Глори прихрамывала… на когда-то здоровую сторону.

Она так сильно потеряла в весе, что под шкуркой, словно колья ограды, были видны рёбра.

И Мэнни был готов поспорить, что когда новизна её посетителей иссякнет, то же случится с её взрывом энергии, и быстро.

Сообщение от доктора на голосовой почте было абсолютной правдой: она слабеет. Сломанная кость срастается, но недостаточно быстро, и из-за перераспределения веса слои противоположного копыта истончались и отделялись.

Глори протянула свою морду к его груди и чуть толкнула его.

— Привет, девочка.

— Она удивительная. — Пэйн обошла кобылку. — Просто удивительная.

И теперь на его совести ещё один грех. Может, привести сюда Пэйн было не подарком, а жестокостью. Зачем знакомить её с животным, которое, скорее всего…

Боже, он даже думать об этом не мог.

— Ты не единственный ревнивец, — тихо сказала Пэйн.

Мэнни выглянула из-за головы Глори:

— Прости?

— Когда ты сказал, что познакомишь меня с женщиной, я… я надеялась, что у неё будет лошадиная морда.

Он засмеялся и погладил Глори лоб:

— Ну, она у неё лошадиная, так ведь?

— Что ты будешь с ней делать?

Пытаясь подобрать слова, он поднял гриву, падающую прямо на почти чёрные глаза кобылы.

— Отсутствие ответа — достаточный ответ, — печально произнесла Пэйн.

— Я не знаю, почему привёз тебя сюда. То есть… — Он прочистил горло. — Вообще-то, знаю… и это довольно, блин, жалко. Всё, что у меня есть, это работа… Глори — единственное, что не относится к больнице. Для меня это личное.

— Должно быть, у тебя разбито сердце.

— Да. — Мэнни резко взглянул из-за спины своей слабеющей лошади на темноволосую вампиршу, которая прижалась щекой к боку Глори. — Я… абсолютно сломлен потерей.

Глава 40

Спустя какие-то секунды после звонка Бутча, Джейн появилась на крыше пентхауса Ви. Когда она обрела вес и форму, ночной воздух растрепал её волосы своими холодными пальцами и заставил глаза слезиться.

Или… может, она просто плакала?

Заглядывая внутрь сквозь стекло, она видела всё чересчур ясно: стол, плети, хлысты… другие вещи.

Когда она раньше приходила сюда с Вишесом, эти установки его хард-кор пристрастий казались всего лишь волнующими и слегка пугающими декорациями к невероятному сексу, который у них был. Но её версия «игры» была пуделем по сравнению с его оборотнем.

И как отчётливо она понимала это сейчас.

Что использовал Бутч? В какой форме был её мужчина? Много ли было крови…

Минуточку. Где Ви?

Пройдя сквозь раздвижные стеклянные двери, она…

Никакой крови на полу. Ничего не капало с инструментов. Никаких крюков, свисающих с потолка. Всё в точности, как в последний раз, когда она была здесь, будто ничего не произошло…

Стон раздался вне круга света свечей, и этот звук внёс ясность в её голову. Конечно. Кровать.

Вглядываясь в завесу темноты, она привыкла к ней и увидела мужчину, завёрнутого в атласные простыни, растянувшегося на спине, корчившегося от боли… или он спал?

— Вишес? — тихо сказала она.