Освобожденная возлюбленная (ЛП)

Острая часть пронзила аккурат сердце девушки, она выгнула грудь, и предсмертный вздох сорвался с её губ.

Джейн закричала:

— Неееееееет…

— Джейн… проснись!

Голос Вишеса выбивался из картины происходящего. Но потом она открыла глаза… навстречу кромешной тьме. Палату, кровь и хриплое дыхание Пэйн заменила чёрная визуальная пелена, которая…

Зажглись свечи, и первое, что она увидела, — это жёсткое лицо Вишеса. Он был подле неё, хотя спать они отправились в разное время.

— Джейн, это был всего лишь сон…

— Я в порядке, — выпалила она, смахивая волосы с лица. — Я…

Тяжело дыша, она поднялась на локтях, не зная, был ли это сон или явь. Особенно учитывая то, что Вишес лежал рядом с ней. Они не только не ложились в одно время; они также не просыпались вместе. Джейн думала, что он спит в своей кузнице, хотя дело могло обстоять иначе.

Она надеялась на это.

— Джейн…

В приглушённом свете, она услышала в его голосе тоску, которую Ви не позволил бы выказать при иных обстоятельствах. И она чувствовала то же самое. Дни, в которые они так мало общались, стресс из-за лечения Пэйн, отстранённость… эта гребаная отстранённость… приносили столько горя.

Но здесь, в свете свечей, в их супружеской постели, всё это исчезло.

Вздохнув, она повернулась к его тёплому, твёрдому телу, и прикосновение изменило её: она обрела твёрдость, не прилагая усилий, тепло потекло между ними, делая её такой же реальной, каковым был Вишес. Подняв взгляд, Джейн посмотрела на его жёсткое, красивое лицо с татуировкой на виске, чёрными волосами, которые он всегда зачёсывал назад, резкой линией бровей и ледяным взглядом.

Всю прошедшую неделю она проигрывала в голове ту ночь, когда вся их жизнь обратилась в хаос. Несмотря на все раздражающие и тревожные факты, одна вещь была ясна наверняка.

Когда они столкнулись в туннеле, на Вишесе была водолазка. А он никогда не носит водолазки. Ненавидит их из-за чувства скованности… какая ирония, учитывая, что это ощущение иногда заводит его. Как правило, он носит майки или вообще ходит раздетым. И Джейн не была глупа. Он мог быть жёстким засранцем, но раны на его коже появляются только от чьей-то чужой руки, не его собственной.

Вишес сказал, что ввязался в сражение, но он также был мастером рукопашного боя. Синяки по всему его телу могли возникнуть только по одной причине: он сам позволил это.

И Джейн гадала, кто сделал это с ним.

— Ты в норме? — Спросил Ви.

Джейн положила ладонь на его щёку.

— А ты? Они?

Он не моргнул.

— О чём был сон?

— Нам нужно о многом поговорить, Ви.

Его губы сжались в полоску. Он стиснул их ещё сильнее, пока Джейн терпеливо ждала ответа. Наконец, он сказал:

— Состояние Пэйн не изменилось. Прошла всего неделя…

— Не о ней. А том, что произошло в ту ночь, когда ты был один в городе.

Сейчас он откинулся назад, на подушки, сомкнув ладони на твёрдом прессе. В приглушённом свете жёсткие мускулы и вены на его шее отбрасывали резкие тени.

— Ты обвиняешь меня в том, что я был с другой? Я думал, мы разобрались с этим.

— Перестань отклоняться от темы. — Она упрямо посмотрела на него. — А если ищешь сражения, вперёд, найди себе пару лессеров.

Другого мужчину её ответный наезд спровоцировал бы на открытый спор с последующим драматизмом.

Вместо этого, Вишес повернулся к ней с улыбкой.

— Слушаю тебя.

— Скорее, это я слушаю тебя.

Сексуальный огонь, до боли знакомый Джейн, но который она не видела на протяжении всей прошлой недели, вновь зажёгся во взгляде Вишеса, когда он перевернулся к ней лицом. Потом его веки опустились, и Ви посмотрел на её груди под простой футболкой Хэйнс [49], в которой она уснула.

Она отвернула лицо, но, тем не менее, расплылась в улыбке. Отношения между ними были очень натянутыми и напряжёнными. Это казалось нормальным.

— Ты не отвлечёшь меня.

Когда его тело выпустило волну жара, её супруг протянул руку и провёл пальцем по её плечу. А потом он приоткрыл рот, и показавшиеся клыки стали ещё длиннее, когда он облизнул губы.

Простыня, укрывавшая его, каким-то образом начала сползать с рельефного живота. Ниже. Ещё ниже. Это фокус его руки, обтянутой перчаткой. И с каждым обнажаемым дюймом Джейн становилось труднее смотреть куда-либо ещё. Он остановился прежде, чем показалась крепкая эрекция, продемонстрировав при этом адское шоу: татуировки вокруг паха растягивались и возвращались в первоначальное состояние, когда он вращал бёдрами.

— Вишес…

— Что?

Рука в перчатке нырнула под чёрный атлас, и Джейн не нужно было лицезреть это собственными глазами, чтобы знать, что он обхватил себя: то, что Ви выгнулся всем телом, сказало Джейн всё, что ей нужно было знать. Это, и то, как он прикусил нижнюю губу.

— Джейн…

— Что?

— Ты собираешься просто смотреть, не так ли?

Боже, она вспомнила, как впервые увидела в его подобном состоянии, растянувшегося на кровати, возбуждённого, на грани. Она обтирала его губкой, а Ви читал её, словно открытую книгу: как бы ей не хотелось признаваться, но она отчаянно жаждала увидеть, как он кончит.

И она убедилась в этом.

Чувствуя, что сама пылает, она склонилась над Вишесом, так, что её губы почти касались его.