Освобожденная возлюбленная (ЛП)

Закрыв глаза, он снова увидел лицо Блэя… но он был другим. Не тем холодным незнакомцем, которого Куин создал. Старый-добрый Блэй, чьи голубые глаза каким-то образом всегда смотрели в его сторону.

— Господин… Я ваша. Всегда. Навеки.

Когда он, наконец, посмотрел на Лейлу, её пальчики скользнули к полам мантии, и она широко распахнула половины, открывая длинную, изящную шею, ключицы и изумительную ложбинку груди.

— Господин… я обслужу вас. — Распахнув сатиновую ткань ещё шире, она предложила не просто свою вену, но и своё тело. — Возьмите меня…

Куин схватил её руки, когда они принялись за пояс вокруг талии.

— Остановись.

Её глаза опустились на покрывало, и вся она, казалось, превратилась в камень. До тех пор, пока не вырвалась из его хватки и в спешке поправила мантию.

— Тогда вам следует взять моё запястье, — её рука тряслась, когда она задирала рукав, и протягивала ему запястье. — Возьмите то, в чём вы так нуждаетесь.

Она не посмотрела на него. Вероятно, просто не могла.

И вот она… отвергнутая с унижением, которого ничем не заслужила, а он и не собирался её звать… и она предлагает себя… но не из жалости, а потому, что была рождена и выращена с целью, которая не имела ничего общего с тем, чем ей хотелось заниматься на самом деле, а была полностью завязана на ожиданиях общества… И Лейла собиралась жить по этому стандарту. Даже если её не хотели такой, какой она была.

Господи, он знал, каково это.

— Лейла…

— Не извиняйтесь, господин. Это унижает меня.

Он взял её руку из подозрения, что она попытается встать.

— Послушай, это моя вина. Мне никогда не следовало начинать с тобой сексуальную тему…

— Я просила вас прекратить. — Её спина выпрямилась словно шомпол, а голос стал резким. — Позвольте мне уйти.

Он нахмурился.

— Господи… ты холодная.

— Да?

— Да. — Он скользнул ладонью по её руке, вверх и вниз. — Тебе нужно питаться? Лейла? Приём?

— Я была на Другой Стороне, в Святилище, поэтому нет.

Ну, на это он мог купиться. Если Избранная пребывала там, она существовала, но не жила, её потребности в крови замораживались… а сама кровь, очевидно, регенерировалась: последние пару лет Лейла одна обслуживала ту часть Братства, которая не могла питаться от своих шеллан. Она была их дежурной Избранной.

И потом Куина осенило.

— Погоди, ты совсем не бываешь на севере?

Сейчас, когда Фьюри освободил Избранных от их сурового и изолированного существования, большая часть женщин покинул Святилище, в котором провели столетия, и направилась на виллу в Адирондаках, чтобы познать свободу, которую несла жизнь этой стороны.

— Лейла?

— Нет, я не живу там более.

— Почему?

— Не могу. — Она рукой отмахнулась от разговора, и снова подняла рукав. — Господин? Вы возьмёте мою вену?

— Почему ты не появляешься там?

Её глаза наконец-то встретились с его, и они были откровенно злы. Что казалось странным облегчением. Её кроткое принятие абсолютно всего заставляло Куина усомниться в её интеллекте. Но, судя по выражению её лица сейчас? Под её мантией крылось нечто намного большее… и он говорил не просто о её идеальном теле.

— Лейла? Ответь. Почему нет?

— Я не могу.

— Кто так сказал? — Он не слишком тесно дружит с Фьюри, но знает Брата достаточно хорошо, чтобы устроить ему проблемы. — Кто?

— Никто. Не беспокойтесь об этом. — Она указала на своё запястье. — Испейте, чтобы обрести силу, в которой нуждаетесь, и потом я оставлю вас с миром.

— Отлично, если ты хочешь словесной дуэли… тогда чтоэто?

Раздражение вспыхнуло на её лице.

— Это не ваша забота.

— Мне решать, что моя забота. — Он не любил давить на женщин, но очевидно его скрытый джентльмен поднялся с пуховой постели и нашёл свои панталоны на люстре. — Поговори со мной.

Он — последняя персона для разговоров по душам, и всё же вот он. Но дело в том, что он не стерпит, если что-нибудь причинит боль этой женщине.

—  Отлично. — Она сдалась. — Если я остановлюсь на севере, то не смогу кормить всех вас. Посему я отправляюсь в Святилище, чтобы восстановиться, и там ожидаю вашего зова. Затем я прихожу на эту сторону и обслуживаю вас, но после должна вернуться обратно. Так что нет, я не могу отправиться в горы.

— Господи… — Они — кучка потребителей. Им следовало ожидать этой проблемы… точнее, Фьюри следовало. Только если… — Ты говорила с Праймэйлом?

— Относительно чего именно? — отрезала она. — Скажите мне, господин, вы будете стремиться поведать королю о своих неудачах на поле боя?

— О каких неудачах ты говоришь? Ты поддерживаешь нас четверых.

— Именно. И я обслуживаю вас всех из минимума своих возможностей.

Подскочив на ноги, она подошла к окну. Пока она смотрела наружу, Куину хотелось желать её: в эту секунду он бы отдал всё, чтобы почувствовать тоже, что Лейла испытывает к нему… в конце концов, она была всем, что ценила его семья, социальным идеалом женщины. И она хотела его.

Но когда он обращался внутрь себя, в его сердце был другой. И ничто не изменит этого. Никогда… как он опасался.

— Я не знаю, кто или что я именно, — сказала Лейла, будто обращаясь сама к себе.