Освобожденные (ЛП)

— Поговорил? О чём? — Я чувствую растерянность из-за новых подробностей. — Что ты подразумеваешь под «расспрашивал»? — хочу знать я.

— Ну, как обычно. — Нина пожимает плечами. — Когда у тебя день рождения, твой любимый цвет, есть ли у тебя парень. — Она многозначительно мне подмигивает.

— Слушай, Нина, Алекс – клиент и поэтому так и так – табу. Кроме того, у него есть девушка.

Неожиданно Нина заливается громким смехом.

— Ты имеешь в виду эту плоскодонку? Поверь мне, она абсолютно не в его вкусе. Но в ближайшие недели у тебя ещё будет время познакомиться с ним поближе.

Я всё ещё не могу понять, к чему клонит Нина. Это барьер в моей голове. Я просто отказываюсь допускать мысли об Алексе и моих чувствах к нему. Но моё сердце и интуиция противоречат здравомыслию. Беспомощно я смотрю на Нину, которая дружески гладит меня по руке.

— У Алекса к тебе чувства, Сэм. Просто будь смелее.

Я не успеваю расспросить Нину подробнее об Олив, так как дверь отворяется и в дверном проёме появляется обесцвеченная шевелюра Тинте.

— Эй, Сэм, мы сейчас начнём первую запись, и мы были бы безумно рады, если бы ты присутствовала при этом.

На такое предложение невозможно сказать «нет», если конечно не хочешь испортить отношения с музыкантами. Через пару минут мы с Ниной сидим за Томом и Лолли – звукооператором. По другую сторону стекла «Освобождённые» занимают свои позиции. Они равняются на барабанщика и образуют полукруг. Алекс сидит на высоком стуле, углубившись в текст, который лежит на пюпитре³. Ручкой он вносит последние исправления, потом кивает своему брату. Я впервые становлюсь свидетелем их братской связи. Это то, как эти двое создают музыку. Ноа не отрывает взгляд от брата, который также интенсивно смотрит на него. Этот магический момент можно почувствовать и по нашу сторону стекла.

Ноа играет тихую мелодию на гитаре, а потом вступает Алекс, мягко подпевая. У меня бегут мурашки по спине, и когда Алекс неожиданно устремляет на меня взгляд, я чувствую приятное покалывание до самых кончиков пальцев. Он по-прежнему напевает мелодию, но то, как он смотрит на пюпитр, говорит мне о том, что скоро последуют слова.

— Ты меня спасла, — начинает он петь и смотрит при этом прямо мне в глаза. Проклятье! Это про меня!

— Не только в этот момент.

Ты освободила меня от тьмы,

Сорвала с меня оковы...

Я ощущаю, как к моим глазам подступают слёзы. Понятия не имею, как у него это выходит, но чувствую близость с ним. Жаль, что мы сейчас не одни. Это мешает. Момент до жути интимный, но при этом мы друг друга почти не знаем.

— Я хочу тебя отблагодарить,

Хочу держать тебя,

И хочу любить тебя...

Я быстро моргаю, чтобы подавить слёзы. Мне нельзя здесь расклеиваться, но мурашки всё так же продолжают бежать вниз и вверх по моему телу. Всё вокруг начинает расплываться. Всё, что я чувствую, это как Нина берёт меня за руку и легонько сжимает её. Что бы я сейчас делала без неё?

— Ты тоже скована,

Слишком связана прошлым,

Но я тебя освобожу так же,

Как ты освободила меня.

Алекс даже не подозревает, насколько прав. И теперь я больше не могу сдерживаться. Одна слезинка катится у меня по щеке. Мне хочется прервать зрительный контакт с Алексом, но у меня не получается. Его лицо, его мимика и поза полны чувств. Моё сердце выпрыгивает из груди, и я могу чувствовать то, что чувствует он. Его страх, его оковы, его любовь...ко мне.

Ко мне? Боже, Сэм, ты такая дура! Ты сейчас не больше, чем мимолётная муза возвышенной рок-звезды, что интересуется блондинками-моделями. Я срываю шапку с головы и вытираю ей слёзы. Бросив последний взгляд на Алекса, полный презрения, я выбегаю из помещения.

Глава 7

Я сажусь у бара одна. Вообще-то я спустилась вниз, чтобы избежать опасности в сердцах опустошить весь мини-бар в номере. Но теперь я сижу здесь в одиночества с двойным виски, который стоит предо мной. Осторожно я беру и пригубливаю стакан. Янтарная обжигающая жидкость стекает по моей глотке в желудок, где разливается в приятное тепло. Именно это мимолётное обманчивое чувство защищённости мне сейчас и нужно. Я ощущаю горькое послевкусие на губах, но снова подношу стакан ко рту, и в этот раз делаю большой глоток.