Освобожденный

На этот раз мои глаза стали шире, челюсть отвисла. Я знал этого человека, в последний раз видел его, когда он был семнадцатилетним парнем. Я столько ночей не спал, молясь, чтобы он нашел меня. Чтобы кто-нибудь нашел меня.

Мне стало жарко, сердце забилось быстрее. Сохраняй хладнокровие, Данте. Ты же не хочешь вопросов от Эрин.

— Рив?

— Да. Мы знакомы? — Затем он несколько раз моргнул. — Нет. Этого не может быть.

Я медленно подался вперед.

— Это я, Рив.

Он продолжал тупо смотреть.

— Клянусь. Это я.

Он вышел из оцепенения и заключил меня в медвежьи объятия.

— Боже, Данте, — прошептал он мне на ухо. — Где ты пропадал?

— Я расскажу тебе все, что смогу, — прошептал я, — Но позже.

— Вот почему ты выглядишь таким знакомым, — сказала Эрин. — Вы, двое, родственники?

Ривер все еще держал меня мертвой хваткой.

Я мягко оттолкнул его, хотя никогда не хотел отпускать.

— Да. Ривер — мой двоюродный брат.

— О, чудно, — сказала Эрин. — Тогда тебе есть куда пойти.

Другой парень быстро встал и окинул меня осторожным взглядом.

— Подожди секунду. Ты тот парень, которого я застал прошлой ночью с тем голым бездомным.

Затем я узнал детектива, хотя больше не чувствовал его запаха, скорее, потому что аромат Эрин все ещё окутывал меня. Он сказал, что его зовут Джей Гамильтон. Что он делал здесь с моим двоюродным братом?

— Мне так не кажется, — сказал я, надеясь, что он не будет настаивать.

— Это невозможно, — сказал Ривер. — Данте не появлялся здесь много лет. Если бы он был в городе прошлой ночью, я бы знал. Прости, что не узнал тебя, потому что прошло слишком много времени.

Он обеспечивал мне алиби, в котором я нуждался. Эрин знала бы, что это ложь, но я должен был подыграть ради Ривер и надеяться, что она нас не выдаст.

— Я тоже тебя с трудом узнал, если честно. — Затем я повернулся к Джею. — Да, я только сегодня утром приехал в город. У меня есть друг, который раньше жил в этом комплексе, так что я решил переночевать, но его не оказалось дома.

Рот Эрин открылся, но, к счастью, она ничего не сказала.

— Тогда что ты здесь делаешь? — спросил Джей.

Тогда Эрин шагнула вперед.

— Он потерял свой телефон, и я нашла его на парковке, когда возвращалась домой с ночной смены. Он спросил, можно ли ему позвонить.

— А что он делал наверху?

— Ему нужна была уборная, Джей, — сказала Эрин.

— Разве у тебя нет совершенно новой уборной на этом этаже?

— Унитаз продолжает засоряться. Мне нужно вызвать сантехника.

В этой истории было больше дыр, чем в швейцарском сыре, и этот парень был полицейским. Эрин защищала меня. Я был благодарен, но с чего бы ей это делать?

— Эрин, что здесь происходит?

— Ничего. А теперь перестань строить из себя старшего брата, ладно? Разве вам, ребята, не пора возвращаться на службу?

— Вообще-то, смена закончена. Мы возвращаемся на станцию, — сказал Ривер. — Данте, почему бы тебе не пойти с нами, а потом мы могли бы вместе сходить к Биллу.

— Конечно. Звучит как план. — Но как бы я ни был взволнован встречей с Ривер, мне было больно при мысли о том, что придется покинуть Эрин.

Я посмотрел в ее зеленые глаза, пытаясь выразить свою благодарность, пытаясь передать, как много значили для меня эти несколько часов с ней — то, что она не выдала меня, наши поцелуи, алиби… все. Когда Ривер выводил меня за дверь, что-то потянуло меня обратно.

Что-то подсказывало остаться с Эрин.

Я натянул толстовку на голову, чтобы защититься от солнца, и ушел со своим двоюродным братом.

Мой дедушка обнимал меня, казалось, целую вечность, и я не был портив. Ривер и моя сестра Эмилия уже разорвали меня на куски.

Билл — сокращение от Гийома; мы всегда называли его по имени — наконец отстранился.

— Дай мне посмотреть на тебя. Ты так сильно изменился, Данте. Но я все равно узнал бы тебя где угодно.

— Я никогда не думал, что снова увижу кого-нибудь из вас, — сказал я, и на глаза встали слезы.

— Как и все мы, — согласился Билл.

— Как долго меня не было?

— Ты не знаешь? — Билл потер челюсть. — Почти десять лет, сынок.

Десять лет? Я понятия не имел.

— Это значит, что мне двадцать восемь лет.

— Да, точно.

— Больше трети жизни. Треть моей жизни была украдена. — Я плюхнулся на обитый парчой диван Билла — все еще самый неудобный диван — и уронил голову на руки.

— Где ты был? — спросил Ривер.

Но Билл успокоил его.

— Он скажет, когда будет готов.

— Он должен быть готов прямо сейчас, Билл. Если кто-то сделал это с ним, похитил его, нам нужны факты сейчас, чтобы приступить к делу.

— Перестань вести себя как детектив хотя бы пару минут, — сказал Билл. — Дай ему привыкнуть.

Десять гребаных лет. Она. Как бы ни был счастлив увидеть свою семью, я знал, что еще не освободился от нее. Она бы пришла за мной. Мне придется уехать из города при первой возможности.

Я выжил. Ривер, Эм и Билл. Моя мать и мать Ривера умерли до того, как меня забрали. Но где был мой отец? Мой дядя?

— Билл, где папа?