Освобожденный бессмертный (ЛП)

«Это так, — заверила она его, а затем добавила: — И не так».

«Как это?» — спросил он со слабой улыбкой.

Сарита криво улыбнулась в ответ. «Иногда ты действительно можешь помочь кому-то. И иногда они даже ценят это, и эти дни, — она глубоко вздохнула, — эти дни компенсируют все дерьмовые дни. Но их не много. Я работаю всего год, а как будто десять. Когда вижу, что люди делают друг с другом? Она грустно покачала головой. «Иногда мне стыдно быть человеком».

Они оба помолчали с минуту. Сарита задумчиво смотрела в свою чашку капучино. Он так же задумчиво смотрел на нее, думая, что ее работа кажется невероятно неблагодарной и напряженной. Большинство полицейских, без сомнения, ввязывались в это, потому что хотели помочь людям. Но он подозревал, что вещи, которые она описала, быстро убивали весь интузиазм. Да эта работа, определено, заставила ее нарастить панцырь и быть жесткой, что бы она была сильной и могла справиться с любой черезвычайной ситуацией.

Как только он убедит ее стать его спутницей жизни, возможно, ему следует поговорить с ней об изменении ее карьеры и…

На этом Домициан остановил свои мысли и слегка покачал головой. Если бы он хотел послушную куклу, которая бы делала, то, что он хочет, он мог бы выбрать любую смертную, которая пришлась бы ему по вкусу. Но одна из причин, по которой спутники жизни были такими особенными, заключалась в том, что ими нельзя было управлять. И единственная причина, по которой он оставил Сариту расти, а не претендовать на нее, когда он нашел ее в таком юном возрасте, заключалась в том, чтобы она могла вырасти в самостоятельную женщину и не быть ведома им.

Нет. Он не стал бы пытаться убедить ее сменить карьеру. Он позволит ей принимать собственные решения и просто поддержит ее.

Сарита допила остатки капучино и с легким вздохом поставила чашку обратно на поднос, затем расправила плечи и взглянула на Домициана. Похоже, он был угнетен ее маленькой тирадой, так же, как и она. Пора сменить тему разговора, решила она и сказала: «Итак, твоя очередь. Давай раскажи о себе».

Домициан вскинул голову и с удивлением посмотрел на нее. «О себе?»

Она усмехнулась над выражением его лица, а затем поддразнила: «Что? У такого симпатичного мальчика, как ты, никогда не было девушки, которая хотела бы заглянуть в твои глаза и услышать о твоей жизни?

— Не припоминаю, — сказал он с улыбкой.

Сарита недоверчиво фыркнула. «Да брось.»

— Я говорю правду, — заверил он ее.

Сарита подозрительно посмотрела на него, а затем выгнула бровь. — А что ты делаешь на свиданиях? Я имею в виду, что большинство людей хотя бы немного рассказывают о себе».

«Я не хожу на свидания».

— Шутишь, — медленно произнесла Сарита, а затем покачала головой. «Извини, приятель, никто не становится таким талантливым, как ты, в спальне, или, лучше сказать, в ванной и на шезлонге, — сухо добавила она, прежде чем закончить, — без пары тысяч сексуальных опытов за плечами».

«Ах». Домициан пробормотал, а затем мягко пожал плечами. — У меня был секс, конечно.

«Конечно. Ты просто не удосужился сначала поговорить с женщинами, с которыми спал, — сказала она с недоверием, а затем выпрямилась, поняв, что именно так это и произошло с ней. Она ни черта не знала о нем, кроме его имени и того, что он бессмертный, когда набросилась на него в ванной.

— Я, несомненно, разговаривал с женщинами, с которыми спал, как ты очаровательно выразились, — сказал он с весельем. «Однако это было так давно, что я не помню, спрашивали ли они о моей жизни».

Этого было достаточно, чтобы отвлечь Сариту от беспокойства по поводу того, что, как она опасалась, может быть расценено как распутное поведение, и теперь она смотрела на него, задаваясь вопросом, как давно он не спал с женщиной. Он был бессмертным — ему могло быть двести, может быть, даже триста лет. Неужели прошло десять лет? Двадцать? Может быть, даже пятьдесят лет с тех пор, как он последний раз спал с женщиной? Как говаривал ее отец, единственный способ узнать — спросить, что она и сделала.

«Как давно ты спал с женщиной? До меня, — быстро добавила она на случай, если он попытается уйти от ответа.

«Хм.» Домициан наклонил голову, очевидно, ему пришлось немного подумать, чтобы вспомнить, а затем кивнул и сказал: «Я думаю, что это было, когда Авлет сменил Александра II».

Выпив капучино, но все еще испытывая жажду, Сарита только что протянула руку, чтобы взять бокал вина, который он налил ей. Выпрямившись с ним в руке, она взглянула на него с замешательством. «Кто? Когда?»

— Извини, — сказал Домициан, пожав плечами. «Я должен был сказать, когда Птолемей XII Неос Дионис сменил Птолемея XI Александра II на посту царя Египта».

Сарита тупо смотрела, а затем просто сказала: «Э?»

Домициан нахмурился и продложил: «Неос Дионис был также известен как Авлет или Нотос, так понятней?»

«Ты шутишь, что ли? Блин, не помогает! О чем ты говоришь?» — спросила она с раздражением. «В Египте президенты, а не короли, и сейчас это какой-то парень по имени Сисси или что-то в этом роде».