Освобожденный разум. Как побороть внутреннего критика и повернуться к тому, что действительно важно

Суть работы бихевиористов заключалась в том, чтобы показать, как можно более или менее предсказать поведение, основываясь на последствиях. Отношения между установками, действиями и результатами – это то, что бихевиористы называют контингенциями. Если голубю внутри коробки дают пищу после того, как он клюет маленький цветной пластиковый диск, он, скорее всего, будет выбирать этот диск все чаще. Это пример принципа подкрепления, который сегодня применяется во многих методах воспитания, таких как упомянутая выше техника тайм-аута. Другие направления поведенческой терапии в большей степени опирались на открытия, заимствованные у русского физиолога Ивана Петровича Павлова. Его классические принципы обусловленности объясняют, как животные начинают ассоциировать событие, ранее бывшее нейтральным, например звон колокольчика, с подачей пищи сразу после его завершения. Так животное научается выделять слюну при звуке колокольчика.

Ранние бихевиористы применили эти принципы к работе с людьми. Они, например, пытались сочетать расслабление с постепенным воздействием пугающих событий, надеясь, что такое чередование позволит уменьшить тревогу и проявит более естественное поведение человека. Это было главным ядром мощной новой психотерапевтической техники, называемой систематической десенсибилизацией, при которой люди с фобиями должны были постепенно представлять себе все более и более тревожные образы, одновременно оставаясь расслабленными с помощью методов мышечной релаксации.

В период своего расцвета десенсибилизация была самым изученным психотерапевтическим методом на планете, часто дававшим положительные результаты (так и есть до сих пор). Но сегодня эту технику редко используют, потому что она в конечном итоге не прошла тест «почему».

Исследования показали, что релаксационная часть лечения не имеет значения – экспозиция, то есть постепенное воздействие пугающих образов, помогает сама по себе, даже если воздействие шло только через воображение человека, когда его просили представить источник страха. В настоящее время психологи широко используют экспозицию (в воображении, через виртуальную реальность или в реальной жизни), но обычно без релаксации и других атрибутов десенсибилизации. Мы до сих пор не совсем понимаем, почему это работает, но разработчик десенсибилизации, покойный южноафриканский психиатр Джозеф Вольпе, заслуживает огромной похвалы за то, что серьезно пытался найти ответы.

Я назвал эту эпоху бихевиоризма первой волной поведенческой и когнитивной терапий. Принципы, выработанные в ходе экспериментов с нечеловекообразными животными, систематически тестировались на клиентах-людях, и был создан ряд мощных методов модификации поведения, которые и по сей день включены в списки доказательных процедур. Что было и есть замечательного в поведенческой психологии, так это ее концентрация на принципах изменений, которые обладают высокой точностью, диапазоном и глубиной. Но бихевиористы того времени не могли адекватно объяснить сложность человеческого мышления и его роль в нашем поведении. Это не означает, что они не принимали анализ человеческих мыслительных процессов и эмоций. Вопреки распространенному мнению, говоря о поведении, они имели в виду все человеческие действия, включая мышление и чувства. Но у них не было хорошей рабочей модели того, как функционирует человеческий разум. Объяснение исследователей, как принципы вроде подкрепления или классического обусловливания могут привести к усложнению мышления, чувств или симпатий, просто не работало достаточно хорошо. Другими словами, у бихевиористов, которых я знал, было сердце, но они не могли объяснить мозги.

Бихевиористы знали, что это проблема, или, по крайней мере, Скиннер знал. В 1957 году он написал книгу под названием «Вербальное поведение», в которой на основе поведенческих принципов попытался объяснить, как мы развиваем язык. Это было блестяще, и сначала я был очарован, но вскоре начал беспокоиться ограниченностью его объяснений. Чувство усилилось после того, как я получил диплом и начал проводить исследования, руководствуясь его идеями. Так, в самом начале академической карьеры я пришел к выводу, что они в значительной степени ошибочны. Скиннер смог объяснить лишь некоторые из самых ранних стадий развития языка, и его представления о человеческом познании постепенно ограничились работой с ранним языковым обучением, особенно с детьми с тяжелыми задержками развития.