Освобождённая возлюбленная

Вот дерьмо, из-за того, что происходит, он даже о собственной матери забыл. И теперь, когда вспомнил… не имел абсолютно никакого желания или интереса отправляться к ней и сообщать, что у Пэйн всё в порядке, спасибо зарядке.

Нет. Дева-Летописеца хочет быть в курсе того, что происходит у её «детей»? Тогда пускай смотрит в свои треклятые миски с водой, которые ей так нравятся.

Он поцеловал свою шеллан.

— Меня не волнует, что гласит календарь о том, кто в каком порядке родился. Это моя младшая сестра, и она никогда не станет достаточно взрослой для того, чтобы… Хм, да.

Джейн рассмеялась и устроилась поудобнее у него под рукой.

— Какой же ты милый.

— Не-а.

— Да-а.

Увлекая её в столовую, к обеденному столу, он галантно пододвинул для неё стул, а потом сел слева, чтобы Джейн сидела по ту руку, в которой он держал кинжал.

В воздухе витали разговоры, народ накинулся на еду, а его Джейн рассмеялась на шутку Рейджа. Вишес посмотрел через стол на Бутча и Мариссу, они улыбались друг другу, держась за руки.

И знаете что, подумал он… жизнь была чертовски хороша в этот момент.

На самом деле.

Глава 56

Поднявшись наверх, Мэнни пинком закрыл дверь за собой и своей женщиной, а затем положил Пэйн на кровать размером с футбольное поле.

Не было причин запираться, лишь идиот побеспокоит их в этот момент.

Из открытого окна лился приглушённый свет, которого хватало, чтобы всё рассмотреть, и, чёрт побери, ему нравилась картина, открывавшаяся взору: его женщина, живая и невредимая, вытянулась на… ну, ладно, это была не их постель, но он собирался, как минимум до рассвета превратить её в таковую.

Сев рядом с ней, он попытался как можно незаметнее скрыть эрекцию, которая не проходила с тех пор, как он увидел Пэйн, входящую в особняк. И хотя им многое нужно было обсудить, сейчас он мог лишь смотреть на неё.

Но в нём проснулся доктор:

— Ты ранена?

Её прекрасные руки легли на мантию, и чем выше поднимался подол её платья, тем ниже опускались её веки.

— Думаю, ты убедишься, что я исцелилась. Ранение было касательным… вот здесь.

Мэнни с трудом сглотнул. Твою мать… Да, она была в порядке. Кожа её бёдер была гладкой, словно фарфор.

— Быть может, ты должен осмотреть меня более внимательно, — протянула она.

Его рот приоткрылся, а лёгкие сжались.

— Ты уверена, что в порядке… и они не… причинили тебе вреда?

Он просто не переживёт этого.

Пэйн выпрямилась, встречаясь с его глазами.

— То, что было предназначено только для тебя, твоим и остаётся.

Мэнни на мгновение закрыл глаза. Он не хотел, чтобы она поняла его неправильно.

— Я ни в коем случае не имею в виду, что для меня имеет значение, если ты больше не… в смысле, здесь дело не в приличиях. — Да, что же такое, сегодня ночью он не мог нормально разговаривать. — Просто мне не выносима мысль, что тебе причинили боль.

От её улыбки Мэнни начал восхвалять матрас под своей задницей. Потому что, если бы он стоял, она бы отправила его в полный нокаут.

— Прости меня за прошлую ночь, — сказал он. — Я совершил ошибку…

Она запечатала его рот ладонью.

— Мы там, где мы есть сейчас. И меня волнует лишь это.

— И я должен тебе кое-что сказать.

— Ты покидаешь меня?

— Ни за что.

— Хорошо. Тогда давай сначала займёмся друг другом, а потом поговорим. — Наклонившись вперёд, она заменила пальцы своим ртом, целуя его крепко и глубоко. — Мммм… Да, должна признать, это гораздо приятнее разговоров.

— Ты уверена, что хочешь… — Это всё, что он успел сказать, прежде чем язык Пэйн лишил его способности мыслить.

Застонав, Мэнни взобрался на кровать и навис над возлюбленной всем телом. А потом его взгляд встретился с её, он медленно опустился… и его эрекция оказалась прямо между её ног.

— Если я поцелую тебя сейчас, назад дороги не будет. — Чёрт, его голос был таким гортанным, что он практически рычал. Но говорил правду. Существовала какая-то движущая сила… не секс, хотя он принимал непосредственное участие. Забрав её девственность, Мэнни отметит Пэйн каким-то особенным образом, не до конца понятным ему, но он не собирался задаваться этим вопросом.

— Я так хочу тебя, — сказала она. — Я многие века ждала того, что только ты можешь мне дать.

Моя, подумал он.

Прежде чем снова поцеловать её, Мэнни, наклонившись в бок, распустил её косу. Расправив тёмные волны по атласному покрывалу, он провёл пальцами по всей их длине.

Затем он прижался бёдрами к её лону, толкаясь вперёд и отступая назад, повторяя движения снова и снова… в то время как его рука опустилась под её грудь и смяла хрупкую ткань мантии.

Если честно, он был шокирован своими желаниями.

— Я хочу быть абсолютно обнажённой перед тобой, — потребовала она. — Сделай же так, Мануэль.