Освобождённая возлюбленная

Не говоря ни слова, Ви зашёл в Яму и сразу двинулся в свою спальню. Он не станет встречаться с Джейн или сестрой в таком виде. Чёрт, да с его-то мордой, он, возможно, даже после душа не станет этого делать.

Зайдя в ванную, Ви включил воду и в темноте снял оружие — а именно, вытащил один кинжал из поясной кобуры вокруг талии и положил его на столик. Одежда была грязной, покрытой кровью, воском и прочим дерьмом, и он позволил ей упасть на пол, без понятия, что с ней делать.

Ви встал под струю ещё до того, как она нагрелась. Когда холодная вода ударила по лицу и прессу, он зашипел, шок пронёсся по члену и возбудил его, не то, чтобы он имел дальнейшие планы на эрекцию. Он просто закрыл глаза, пока его собственная кровь и кровь врагов стекала с тела, исчезая в водостоке.

Боже, он обязательно наденет водолазку после того, как смоет с себя всю эту дрянь. Его лицо разбито, но, это, наверное, можно будет объяснить дракой с врагом. А то, что тело с головы до пят покрыто синяками?

Маловероятно.

Повесив голову и позволив воде струиться по носу и подбородку, он отчаянно пытался вернуться к бесчувственности, в которой пребывал в машине, но боль начинала стихать, наркотик терял свою хватку, а мир вновь становился слишком ясным.

Боже, ощущение потери контроля и бешенство душили его, словно руки, сомкнувшиеся вокруг горла.

Долбаный Бутч. Добрый дядя, любопытный, назойливый сукин сын.

Через десять минут Вишес вышел из ванной, схватил чёрное полотенце и, заходя в спальню, вытер спину, держа махровую ткань за края. Открыв шкаф, он силой разума зажёг чёрную свечу и… увидел лишь майки. И кожаные брюки. Вот что происходит с твоим гардеробом, когда ты живёшь сражениями и спишь голышом.

Никакой водолазки.

Ну, может, повреждения не так уж и плохи…

Быстрый поворот к зеркалу на другой стороне двери, и даже ему пришлось замереть. Он выглядел, будто его помял зверь Рейджа, глубокие тёмно-красные борозды протянулись вокруг живота и вверх, к плечам и прессу. Лицо было настоящим посмешищем, один глаз так распух, что веко почти не открывалось… нижняя губа глубоко рассечена… челюсть как у белки, прячущей за щеками орехи.

Прекрасно. Он похож на одного из парней Даны Уайта[40].

Подобрав грязную одежду и затолкав её вглубь шкафа, Ви вытащил свою разбухшую башку в коридор, и прислушался. Слева работал И-эс-пи-эн[41]. Справа наливали что-то жидкое.

Он направился в комнату Мариссы и Бутча полностью обнажённым. Незачем прятать царапины от Бутча… сукин сын видел, как те появились.

Переступив порог, он увидел копа, сидящего на краю своей кровати, локти на коленях, стакан Лага в ладонях, бутылка между туфлями.

— Знаешь, о чём я думаю прямо сейчас? — спросил парень, не поднимая взгляд.

Ви догадывался, что он составил тот ещё списочек.

— Так расскажи.

— О той ночи, когда я видел, как ты спрыгнул с балкона Коммодора. О ночи, когда я думал, что ты умер. — Бутч отпил из стакана. — Я думал, с этим покончено.

— Если тебя это утешит… я тоже так думал.

— Почему ты не пойдёшь к своей матери. Обсудишь с ней всё это.

Будто женщина могла сказать что-то стоящее.

— Я убью её, коп. Не знаю, как… но я убью стерву за это. Она оставила меня с социопатом-отцом, прекрасно зная, что тот собой представлял, потому что, эй, она же всё видит. Затем триста лет скрывала, что она моя мать, а потом на мой день рождения, раскрылась и захотела закабалить своими гадючими религиозными устоями. Я бы справился с этим пафосом, так ведь? Но моя сестра, моя близняшка? Она держала Пэйн вдали от меня, коп. Против её воли. Веками. И никогда даже не говорила, что у меня есть сестра. Это уж слишком. С меня хватит. — Ви посмотрел на Лаг. — Осталось чем поделиться?

Бутч заткнул бутылку и кинул её. Когда Ви поймал ту одной рукой, коп произнёс:

— Но коньки отбросить — не решение проблемы. Как и позволить поиметь себя подобным образом.

— Значит, вызываешься лессерам на замену? Потому что я схожу с ума, и это нужно выпустить, Бутч. На самом деле. Я сейчас опасен… — Ви присосался к выпивке и выругался, когда порез на губе защипало, будто он затянулся не с той стороны косячка. — И я не могу придумать, как вытащить это из себя… потому что однозначно не собираюсь возвращаться к своим старым привычкам.

— Совсем не хочется?

Ви собрался и сделал ещё глоток. Сквозь гримасу он сказал:

— Я хочу разрядки, но не буду ни с кем, кроме Джейн. Я ни за что не вернусь в наше супружеское ложе со следами какой-то шлюхи по всему моему члену — это разрушит всё не только для неё, но и для меня. Кроме того, сейчас мне нужно доминирование, а не подчинение, и нет никого, кому я бы мог доверять. — Ну, может, только Бутчу, но это пресечёт слишком много границ. — Так что, я в тупике. В моей голове ревёт гарпия, и я ничего не могу с этим поделать… и от этого становлюсь гребаным психом.

Боже… он сказал это. Всё.

Кто бы мог подумать.

И в награду самому себе он вновь присосался к бутылке.

— Чёрт возьми, губе-то больно.