Освоение одиночества. О чем молчат любимым

«Почему Лера Александровна живет, как в игре?! Когда воспринимать жизнь игрой могло быть безопасным и естественным?» - снова спросил бы я себя. И получил бы ответ: «Только в маразме... или в самом раннем детстве!».

Получилось бы, что проблема Леры Александровны даже не в детской беспечности и несобранности, и не в бессодержательной имитации полезной активности - не в суете. Это тоже - только следствие привычного для нее ощущения мира, как детского. Мира, в котором, все о ней заботятся. Или должны заботиться, если она «беспомощная»..., или если она «хорошая»... или прикидывается хорошей!...

Ее проблема в том, что она по безотчетной детской привычке неосознанно воспринимает мир - детским миром всеобщей заботы о ней\

Разобравшись в роли «клиента» с моим «психотерапевтом», у которого, как я догадывался или знал, та же, что и у меня, проблема, я бы допустил, что может быть, и я в своем деле терплю неудачи, обижаюсь на вероломство партнеров и сотрудников, черню в своих глазах всех и вся и теряю деньги - не по случайности!

А от того, например, что, как дитя, рассчитываю на договоренности, выгодные мне и невыгодные моим партнерам.

Надеюсь на то, что за деньги куплю заинтересованность тех, кто заинтересован не только в деньгах, а в чем-то еще: может быть в самоуважении, в деле, в сотрудничестве с более дельным партнером.

Может быть и моя проблема, как и у Леры Александровны, в том, что я подменил взрослый мир живых отношений желающих сохраниться собой личностей миром детских договоренностей и парализующей мою инициативу всеобщей заботы обо мне. Или, наоборот, миром подростковой, все разрушающей борьбы за верх, лишенной сочувствия драки за власть, и бессердечного продажного рвачества?!

Итак, моя проблема в том, что я не реалистичен, а живу в мире детских ожиданий!

На этом я закончил бы первый этап обсуждения -этап уяснения содержания и сути моей проблемы и перешел бы к следующему.

Второй этап обсуждения проблемы. Поиск ответа на, казалось бы, абсурдный вопрос: «Чем выгодно иметь эту проблему неразрешенной и мнить ее неразрешимой ? Или чем мне грозит ее разрешение?».

Здесь очень важно, что большинство людей уверены, будто тяготящая их проблема не может быть выгодной ничем! Тогда неосознанная, но интуитивно ощущаемая угроза лишиться вместе с решением проблемы и приносимых ею выгод бессознательно тормозит и дезорганизует почти всякую могущую быть эффективной активность по ее разрегиению.

Вот мы и толчем воду в ступе, не ведая почему. Ощущаем объективно простую для нас (относительно нашего темперамента, интеллекта и опыта) задачу - неразрешимой!

Сидя «клиентом» напротив Леры Александровны, я бы снова думал не о себе, а о ней. Ведь в чужом глазу виднее!

— Чем ей выгодно оставаться в мире детских предощущений?

Очевидно, что она любит покой и не любит, не терпит тревоги. Поэтому ей скучно. От скуки она спасается горными лыжами... А может быть и выводящими ее из спячки приключениями потерь в бизнесе? Она любит покой, а иллюзия ‘ продолжающегося детства успокаивает.

Она не выносит неизвестности, а в детском мире все кажется известным, «надо только еще чуть-чуть подучиться»!

Она эгоцентрична, то есть никем не занята, и относится не к человеку, а к его заметному отношению к ней, не чувствует своего отношения ни к кому. Ей трудно почувствовать теплое внимание к ней. Да и непривычно. Живое участие смущает, обязывает, приводит в замешательство. Обескураженная, она бежит от сердечности. Бросается обслуживать всех. Как бы заранее откупается. Ей холодно в одиночестве. Иллюзия детства согревает хотя бы обещанием теплоты и заботы.

Иллюзия детства для нее - гарант благополучия и покоя! Этим ей и выгодно оставаться в детском мире - оставлять проблему неразрешенной и верить в невозможность ее разрешения.

Получалось, что, если я существую так же, как она, и поверю, что детство с его правилами, гарантиями, и заботой обо мне кончилось в пять (!) лет, я, как и она, приду в ужас от неизвестности, холода и возмущения, что это «не справедливо» и что «так не должно быть»!