От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

Вокруг был сказочный, неземной пейзаж! В свете полной круглой луны, справа и слева от дороги, стояли вековечные горы, сделанные не из монолитных скал, а из причудливых валунов. Камни, валуны, стояли один на другом, по две и три штуки, как недавно виденный нами шар, и держались непонятно на чём. Одно маленькое землятресение — и всё рассыпется, как пирамида из шариков. По сторонам дороги, помимо гор, виднелись деревья толщиной 4 метра, деревни хижин — тёмные, освещаемые лишь луной, и редко кто там мигнёт красным огоньком, приготовляя на углях поздний чай или инжеру. Разбитая дорога поднималась всё выше, стало очень холодно, мы свернулись калачиками в кузове и вскоре совсем задубели. Доели персики (незрелые), купленные в Хараре. Мимо гор и валунов в 22 часа мы приехали в Жижигу, освещённую высоко поднявшейся луной, преодолев 100 км за 6 часов езды.

Ночевали на окраине города, поставив палатку на какой-то стройке.

11 октября, суббота. Неудачное попадание в Сомалилэнд

Как оказалось, город Жижига — последний оплот эфиопской цивилизации. Хотя до границы с Сомали было ещё далеко, 70 километров оставалось до пограничной деревни Тог Ваджале, — выездные штампы из Эфиопии мы должны получить именно в Жижиге. По мнению многих пограничников, сомалийская таможня находится сразу за эфиопской, и сомалийцы без разбору впускают всех желающих, быть может, сперва ободрав их на небольшую сумму.

Рано утром мы сидели на восточной окраине Жижиги, ожидая открытия таможни. У шлагбаума, имеющего вид перетянутой через дорогу верёвки, уже образовались продавщицы апельсинов, запрашивающие за них большие деньги — быр за штуку. Скопились и какие-то люди, видимо, едущие в Сомали или в пограничную деревню. Таможенники и пограничники, одетые в зелёную форму, уже пришли на работу и завтракали инжерой и кока-колой. Позвали и нас присоединиться к ним. Угостили. Быр не просили. Один из пограничников оказался англоговорящий, звали его Теодорос. Он также подтвердил, что сомалийцы пустят нас легко, как только мы выедем из Эфиопии, и что виза в Сомали не нужна.

Часов в девять утра появился начальник Иммиграционного отдела, по имени Фейсал. Англоговорящий и очень вежливый. Объяснил, что выездные штампы ставят не здесь, а в центре города, в офисе Иммиграционных служб. Пригласил нас проследовать туда вместе с ним. До офиса пришлось ехать сперва на маршрутке, а потом и на такси, исполняющим функции маршрутки; мы заплатили и за себя, и за начальника, впрочем, недорого: каждый транспорт стоил быр с человека. Видимо, иностранцы очень редко направляются в Сомали.

— Сейчас получите выездной штамп, и мы вам закроем эфиопскую визу. Но обратно вы въехать уже не сможете: ваша виза одноразовая. Если захотите ехать обратно, возьмите другую эфиопскую визу там, в Харгейсе.

— А что, если нас сомалийские власти не пустят? У нас же нет визы с надписью «Сомалилэнд»?

— Ничего, ничего: они всех пускают. У них там ни государства, ни порядка. Всех пускают, всех выпускают. А вот к нам вы сможете вернуться только с новой эфиопской визой!

Открыв офис, кабинет и сейф, начальник достал большую тетрадь и внёс в неё наши имена и номера паспортов. Затем поставил выездные штампы на наших эфиопских визах.

— Ну теперь всё! Больше вы в Эфиопию не попадёте, пока не получите новую эфиопскую визу в Харгейсе. А теперь поехали назад, скоро будет автобус до Тог Ваджале. Это пограничная деревня, там вы увидите большое дерево, оно видно отовсюду. До дерева Эфиопия, после дерева уже Сомали!

Только мы вернулись к верёвочному шлагбауму, как подошёл автобус. Он уже был полон людьми, на крыше его ехали разные вещи. Мы сперва хотели уехать автостопом до границы, но так как на автобусе казалось быстрее и надёжнее, погрузились в него. Эфиопы немного потеснились и образовали нам места, одно стоячее, другое даже сидячее. И поехали.

Дороги как таковой не было, были колеи в пустыне, разветвляющиеся и соединяющиеся безо всяких указателей и табличек. По дороге было несколько деревень, дома — шарообразные хижины из какого-то мусора. Рядом с хижинами произрастали неизвестные мне растения, похожие на большие хвощи. Между ними — степь, пустыня, камни, красная земля, этакий марсианский пейзаж, а круглые хижины — космические аппараты. В деревнях одни люди выходили, другие садились в автобус. Было достаточно жарко.

Часа через три автобус прибыл в пограничную деревню Тог Ваджале, состоявшю тоже из шарообразных хижин. Их было несколько сотен. Посреди деревни росло дерево — одно-единственное, о котором нам говорили на таможне. Сразу направились туда, отбиваясь от эфиопских попрошаек, менятелей денег, продавцов и нищих.