От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

Из Таласа мне надо было доехать до Тараза, казахского города, в сов. годы именовавшегося Джамбул. Интересно, что множество маршруток идёт из Таласа в Тараз и далее на Бишкек — то есть соединяют киргизский областной центр с киргизской столицей длинным 400-километровым объездным маршрутом через Казахстан. Это официальные рейсы. Нелегальные маршрутки, идущие вдвое более коротким путём через перевалы, стоят дороже и официально запрещены (но они тоже есть).

А вот объездные маршрутки пилят через Казахстан, и вот как. Там на границе есть два автоперехода, один международный, а другой только для местных жителей. Оказалось, что маршрутки идут через местный переход. В результате на границе меня с позором высадили, и мне уже в вечерней темноте пришлось, сменив шесть локальных машин, ехать объездным путём на обычный международный переход, маршрутками не снабжённый.

Поздно ночью я завершил автостопную часть своего путешествия и прибыл на вокзал казахского г. Тараз, где сразу стал мишенью для подозрительных недобрых милиционеров: они завлекли меня к себе в цепкие объятия и безуспешно искали оружие, наркотики, деньги и атомную бомбу. Потом отпустили.

Как ни странно, несмотря на сентябрь и предполагаемый мною спад летних перевозок, — билетов ни на какие поезда не было вообще. Автостопить не хотелось, и я устроился в первый же проходящий скорый поезд «Алматы—Актюбинск» с помощью АВП-шной справки и взятки. Как я уже упоминал, казахские железные дороги, непрерывно развиваясь, летом 2005 года удивительно сочетали высокие (почти российские) цены и худшее среднеазиатское качество.

Как обычно, население плацкартного вагона вдвое превышало номинальное. Повезло тем, кто заранее купил билет на верхние полки; несчастные официальные владельцы нижних полок были вынуждены всю дорогу их делить с разными нелегальными пассажирами, подсаженными проводником. Люди ехали в тамбуре, в купе проводников и на мусорном ящике, так что я оказался счастливчиком, сумев занять боковую третью полку (конкуренция была велика).

Расплатившись с проводником, я залез на эту третью боковую полку и, среди вагонного хаоса, голосов, сора и детского плача, наслаждался комфортабельнейшею ездой — да, наслаждался комфортабельнейшею и скорейшею ездой за последний месяц, пока поезд меня влачил по стальным рельсам в Актюбинск. И даже рейд милиционеров, искавших по поезду иностранцев (они завели меня в купе проводников и обыскали, надеясь найти что-нибудь для себя полезное) — и даже рейд милиционеров не вывел меня из приятнейшего настроения. Утром 18 сентября поезд завершил свой путь в Актюбинске.

На границе с Россией меня долго шмонали, подозревая, что я курьер, везущий из Киргизии коноплю (то, что я до Киргизии побывал в Таджикистане и Афганистане, я от пограничников скрыл). В почти родном уже российском Оренбурге напротив вокзала я пил кефир с булками; подошёл местный бомж:

— Привет, коллега! Тоже бомжуешь, да?

Я удивился (неужели уже так странно выгляжу?) и вдоволь посмеялся вослед бомжу.

На вокзале в Самаре меня опознал один из покупателей, бравший у меня книги на Грушинском фестивале. Я позвал его в гости в Москву, но он, как это обычно бывает, так никогда и не приехал.

20 сентября, во вторник, моя транспортировка домой закончилась успешно. Я вернулся в свою любимую столицу.

* * *

Так и закончилось моё второе удивительное путешествие по Афганистану.

Проявил и напечатал три десятка плёнок. Написал книжку.

Вернулись из поездок и другие «ветераны Афганистана» — Книжник, Сергей Березницкий, Коля Дубровский, Сергей Новиков, и некоторые другие. Но и маршруты, и впечатления у всех разные. Афганистан — у каждого свой.

Лучше или хуже стала страна? Не нам дано знать. Страна изменилась, и многие афганцы одобряют это.

Туалетная бумага и украинская сгущёнка, конечно, скрасят городскую афганскую жизнь. Мобильные телефоны и телевизоры, Интернет и пиво «Балтика», фитнесс-клубы и парламентские выборы — всё это приметы нового времени.

Но когда я вижу, как за три наших года в Афганистане, да и не только здесь, но и в Эфиопии, но и в Судане пробегают столетия, — мне почему-то становится грустно.

Светясь огнями реклам, с шуршанием шин и писком модемов приходит на планету будущее.

Какое оно будет? Это мы не знаем. Это всё — иншалла.

* * *

Остаётся, в завершение книги, поблагодарить:

Тех афганских, таджикских, киргизских и прочих людей, что подвозили, угощали и звали в гости меня по дороге.

Олега Моренкова, неожиданно появившегося моего старого друга и попутчика.

Родителей — за терпеливое ожидание.

Посольство Афганистана в Москве — за афганскую визу.

Антона Веснина — за справку АВП на языке фарси.

Попросить прощения у всех тех людей, на кого я был зол или обижен в дороге, кого я сам не понял или обидел.

Слава Всевышнему за это удивительное путешествие. Спасибо за каждый день.