От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская)

Весь день третьего и четвёртого февраля мы ехали эти оставшиеся 350 километров до Туры. Так как машин было пять, а нас шесть, — одна из машин взяла двоих, этими двоими были мы с Аней Бухаровой. Спали ночью в машине следующим образом. Водитель выкрутил рычаг переключения передач, сам спал на сиденьях, а мы — на полу машины, ногами навстречу друг другу. К Туре температура понизилась до –50oС.

Круглые сутки, в том числе ночью, водители не выключали мотор. В этих местах машины заводят осенью, и они тарахтят до самой весны. Если машину выключить, вскоре она замерзает, и на морозе её не заведёшь. Зимники весьма трудны для любых машин, и здесь расход топлива составляет 1 литр на 1 километр, а то и больше. Каждая машина имеет около тонны топлива в запасе.

Никаких населённых пунктов по трассе нет. Есть лишь одна избушка с баней, в ней когда-то жил человек. Теперь она используется как придорожная харчевня самообслуживания. Водители подъезжают, топят печку (в бане: дом не натопить, он слишком большой, а окна выбиты), готовят еду и чай. А в пути чай делают при помощи паяльной лампы, разогревая на ней чёрный, закопчённый чайник.

По пути мы видели интересное явление: наледи. От морозов, заледеняющих трассу и землю под ней, — выдавливаются из-под земли подземные ручьи и речки, и в 50-градусные холода трасса покрывается льдом, а также водой, и снежно-ледяной кашей, которая тут же замерзает. В такие наледи попадают машины, буксуют и примерзают. Мы встретили две машины, уже двое суток как примёрзшие. Соединёнными усилиями удалось их вытащить — не вручную, конечно, а другими машинами.

Четвёртого февраля, вечером, во тьме и мраке, мы попрощались с нашими водителями, поблагодарили их и вышли на ледяные улицы маленького пятитысячного посёлка Тура, столицы Эвенкии. Градусники в посёлке показывали минус пятьдесят один. Мы живо спрятались в единственный в центре посёлка круглосуточный магазин-ларёк и купили бутылку газировки, распив её за успешное покорение Туры. Самая дешёвая двухлитровая газировка стоила здесь 50 руб. (в Красноярске можно было купить её за 8 руб).

Так как прибыли в Туру мы в поздний час, — возможности поиска ночлега были ограничены. Сунулись в пару гостиниц, но, в отличие от Байкита, где нам дали переночевать бесплатно, — гостиницы Туры были класса VIP и хотели больших денег за постой. Круглосуточного телеграфа, как в Енисейске, здесь не было: почта-телеграф работала только днём. Турклубов, монастырей, неформальных тусовок в морозной Туре пока не было замечено; можно было бы уснуть в подъезде многоэтажного дома, но и таковых не было. В палатке не поспишь: –50oС. Но, по счастью, в каждой ситуации имеется выход: над ночной Турой дымили многочисленные трубы котельных, и в одну из них, самую большую, мы и пришли. Большая котельная оказалась, скорее, дизель-электростанцией, во всяком случае это было солидное здание с генераторами, с какими-то промасленными коридорами и машинами, с круглосуточными рабочими и, самое главное, с теплом. Рабочие, подивившись нашему приезду, отвели нас в «Ленинскую комнату», сохранившуюся ещё с советских времён. На плитке сготовили кашу, приготовили чай кипятильником, развесили по стенам и разложили по бильярдным столам свои вещи на просушку (в комнате стояли почему-то бильярдные столы). Лохматый повесил и здесь календарик «Нам здесь жить!»

Вскоре шестеро автостопщиков, поздравив друг друга с покорением города Тура, моментально уснули. Вот имена шести первопокорителей Туры: Аня Бухарова. — Саша Казанцев. — Антон Кротов. — Женя Лохматый. — Руслан Осипов. — Константин Савва. — Наука победила!

5-6 февраля. Первые дни в Туре

Утром ещё раз оглядели комнату, где ночевали. Типичный «красный уголок». Таблички-заголовки: «пропагандист-политинформатор», «Профсоюзная жизнь», «Народный контроль», «Ветераны труда», «Передовики производства»… Одни заголовки, самих передовиков не осталось. Также пустые "Новости культуры" и "Новости науки" (хотя, как известно, наука победит!) На стенной картине — урод, голый мужик, с огнём в руке, летит в космосе среди звёзд и планет. Любили в советском искусстве (да и вообще в искусстве) голых людей; половина героев войны у нас (в скульптурном исполнении) голые. И этот мужик — ну как он в космосе без скафандра? и как огонь горит у него, там же воздуха нет? сплошное надувательство. И голова Ленина на противоположной стене.

Но долго рассматривать красное убранство нам некогда. В восемь утра должно появиться начальство, и мы, поблагодарив рабочих, своевременно покидаем свою первую туринскую вписку. На улице — крепкий утренний мороз. Перебираемся на почтамт — он пока закрыт, но в его отапливаемом тамбуре можно стоять и ожидать открытия.