От «А» до «Я». Александр Абдулов и Олег Янковский

Многие кинематографисты кричат, что фестиваль отрывает средства от кинопроизводства, но фестивальные деньги к этому не имеют никакого отношения. Их дают спонсоры. Вокруг вообще слишком много кричат. В этой ломке и разрушении друг друга не услышать. Не слов хочется, а дела.

* * *

Моя профессия – любить. В актерской профессии это главное – любовь к жизни, к сыну, к внукам, к жене, к друзьям, к зрителям, к театру, к прекрасным женщинам… Я не представляю себя без любви. Без Любви в самом высоком значении этого слова в нашем деле невозможно.

Вместо послесловия Четыре послания Олегу Янковскому от Григория Горина

Олег Янковский так прочно вошел в мою жизнь и фильмы, что я готов о нем рассказывать долго, восторженно и по возможности… в стихах. Впрочем, стихи, ему посвященные, возникали не всегда от избытка восторга. Иногда – от трудностей в работе…

Скажем, во время озвучения фильма «Тот самый Мюнхгаузен» выяснилось, что великолепный на вид барон Карл Фридрих Иероним разговаривает с каким-то саратовским акцентом и с большим трудом выговаривает некоторые слова и выражения, присущие германской аристократии.

В частности, называя свою супругу баронессу Якобину фон Дуттен-Мюнхгаузен, он как-то проглатывал гласные, отчего она в его устах именовалась… «Якобы… биной… б-р-нессй фнддттн…»

Вот тогда в тон-студии я и написал первое стихотворное послание Олегу.

О. Янковскому на озвучении фильма «Тот самый Мюнхгаузен», 1979

Есть у природы погрешности,
С этим придется смириться нам,
Мне не достичь твоей внешности.
Тебе не достичь моей дикции…

Зато в следующем фильме, «Дом, который построил Свифт» Олег работал безукоризненно… поскольку на протяжении почти всего фильма декан Свифт не разговаривал, а просто молча смотрел…

Молча же смотреть на этот мир не может никто лучше Янковского.

Именно этому удивительному дару Олега я и посвятил следующее послание.

О. Янковскому, сыгравшему молчащего Свифта

Ты так талантливо молчишь, Олег,
Что молча глушишь всех коллег!

Трудности возникли и во время съемок фильма «Убить дракона»… Янковский, по замыслу режиссера, должен был сыграть безобразного, отвратительного Дракона, держащего в страхе город и пожирающего невинных девушек. Но уже во время кинопроб выяснилось, что обаятельный Янковский не поддается стараниям гримера… О чем я и поведал, выступив на худсовете с рифмованной речью следующего содержания…

Речь на худсовете по поводу кинопроб Олега Янковского в роли страшного дракона, 1985

Как Олега ни уродуй,
Нам не совладать с природой…
Зубы вставь, скриви два глаза —
Все равно красив, зараза!..

Несмотря на логику моих антидраконовских доводов, худсовет утвердил Янковского. Самое странное, что и я проголосовал (как и предсказывал Евгений Шварц, дракон уже, очевидно, проник в мою душу…)

На последнее по времени стихотворное послание Янковский вдохновил меня во время празднования 20-летия фильма «Тот самый Мюнхгаузен». Торжества я придумал проводить в цирке. «Самый правдивый человек» возвращался в храм самого правдивого искусства… Ведь в цирке все по правде… Стрелять так стрелять… Летать так летать… Поэтому некоторые персонажи согласились выступить в соавторстве с хищниками. Чурикова – со львами и тиграми, автор сценария – с удавом, Ярмольник – с обезьянами (что оказалось еще опасней, ибо львы, тигры и змеи в цирке к человеку настроены благоприятно – если сыты, а обезьяны чувствуют в каждом артисте соперника… Поэтому, когда Л. Ярмольник имел слишком бурный успех, одна горилла из зависти поставила конкуренту фонарь под глазом).

Но рискованней всех выступил Олег Янковский. Он решил улететь под самый купол на глазах у публики. И когда циркачи уговаривали народного артиста не рисковать, а позволить все сделать дублеру (мол, в темноте зритель не заметит), Янковский категорически отказался, напомнив всем фразу из фильма: «Мюнхгаузен славен тем, что… не врет!»…

И вот когда Олег Иванович, невозмутимо улыбаясь, поднялся на моих глазах на высоту более ста метров, я, стоя внизу и нервно поглаживая холодную змею на плечах, сочинил очередной мадригал…

Янковский под куполом… (ода с удавом на шее)