От Африки до Индии

Среди однообразных кварталов, маленьких домиков горожан возвышаются крупные общественные здания: римскому городу было положено иметь их полный набор. Городские бани, где сохранились подвалы топок, откуда шёл пар, обогревая ванные. Там и сегодня угадываются тёплые и горячие бассейны, зал для натираний и площадки для неспешных бесед «настоящих» римских граждан, и в глаза не видевших Рима. Одна из главных улиц города — Декуманус, в каменной мостовой которой сохранились глубокие шрамы — вековые следы повозок, — приводит к величественной арке Траяна; ну какой римский город без триумфальной арки? Статуи, украшавшие её, исчезли, но колонны стоят, как прежде, и улица проходит под тремя пролётами — широким центральным для повозок, боковыми — для пешеходов. Убедились? У нас всё как в Риме! В самом центре находится… разумеется, форум. От главного зала сохранился лишь пол курии, где заседал муниципальный совет, и напротив — базилика, где размещались суд и биржа. Тимгад был в первую очередь торговым городом. Он торговал зерном. От статуй императоров и прочих знатных и достойных лиц остались лишь постаменты, но число их говорит, что и в этом римские граждане различных национальностей старались ничем не отстать от столицы. Две гигантские колонны венчают холм, на котором когда-то стоял Капитолий — храм, посвящённый сразу трём богам: Юпитеру, Юноне и Минерве. Когда-то колонн у переднего фасада Капитолия было шесть, внутри храма огромный зал разделялся на три притвора — каждому богу свой.

Улица Декуманус, арка Траяна. Алжир

Рынок в Тимгаде сохранился лучше, чем в иных римских городах: интересны и необычны лавки с каменными столами и прилавками внутри. Лавки щедро украшены орнаментами и лепниной, заменяющей вывески. Нетрудно представить себе, как шумел рынок, когда собирались здесь караваны из пустыни и с побережья.

Римские граждане старались подражать своим европейским компатриотам и по части искусства. Громадный театр Тимгада достигал шестидесяти трёх метров в диаметре и вмещал до четырёх тысяч зрителей. Вряд ли такие размеры диктовались исключительно тщеславием: город был культурным центром всей округи. К культурным памятникам относится и тимгадская библиотека — полукруглое двухэтажное здание с нишами для свитков, шкафами для книг и даже книгохранилищем во дворе. Строительство библиотеки обошлось, как следует из найденной там надписи, в 400 тысяч сестерциев, и финансировал его некий Марк Юлий Квинтан.

Фонды этой библиотеки были велики даже по современным масштабам — около двадцати пяти тысяч томов.

Казалось бы, город умер, не оставив следов. Стёрлась память о форуме, шумном базаре и журчании фонтанов, мудрых беседах на террасах бань. Завоеватели, пришедшие сюда после того, как умерла память о римлянах, не интересовались ни их книгами, ни их богами, ни театрами…

И всё-таки это не так. Это был город африканский, в какую бы «истинно римскую» оболочку он ни рядился. И когда ушли из него последние римские граждане ливийцы, финикийцы, берберы, негры, то есть торговцы, рабы, ремесленники, — они унесли с собой память о статуях, книгах и театральных масках, и эта память, трансформированная в поколениях, ушедшая в иные области Чёрного материка, влилась ручейком в широкий поток африканской культуры. Хочется верить, что в скульптурах Нок, головах Ифе, стенах Зимбабве хотя не прямо и бессознательно, но отразилось то, что существовало здесь полтора тысячелетия назад, так же как потомки творцов фресок Тассили, уйдя в другие земли, принесли с собой опыт и память о своём высоком искусстве, что никак не умаляет достижений других времён и других народов и не лишает скульптуры Ифе и Бенина их неповторимой оригинальности.

Мероэ Шлак плавильных печей

Громкая слава страны фараонов, богатство искусства и величие памятников Египта затмили память о странах, лежавших южнее, занимавших территорию нынешнего Судана. И в первую очередь о стране Куш…

Пепи II, фараон VI династии, живший почти за два с половиной тысячелетия до нашей эры, получил послание наместника Юга, Хуефхора, возвращавшегося из похода за пороги Нила. Наместник перечислял богатую добычу — чёрное дерево, слоновую кость, ладан, страусовые перья и чёрного карлика-пигмея. Фараон, выслушав послание, тут же продиктовал ответ — единственное письмо древнего царства, дошедшее до нас, ибо оно было высечено на стене сохранившейся гробницы Хуефхора.

«Выезжай на север к нашему двору, — приказывал фараон. — И захвати с собой этого карлика… когда он будет плыть с тобой вниз по реке, назначь отличных людей, которые будут при нём у бортов корабля, пусть берегут его, чтобы не упал в воду. Когда он будет спать ночью, назначь отличных людей, которые будут спать рядом с ним, проверяй их за ночь десять раз. Мы желаем видеть этого карлика более, чем все дары Синая и Пунта».

Письмо понятно, если учесть, что фараону исполнилось только восемь лет. Фараоны тоже бывали мальчишками, которым безразличны дары Пунта, если можно увидеть настоящего чёрного карлика.