От Алари до Вьетнама

Незадолго до полного освобождения Сибири от колчаковщины, 18 августа 1919 г., ВЦИК и СНК опубликовали за подписями М. И. Калинина и В. И. Ленина обращение к рабочим, крестьянам, инородческому населению и трудовому казачеству Сибири. В нем еще раз подтверждались принципы национальной политики, право коренных народов края на самоопределение в соответствии с их волей и желанием.

X и XII съезды партии разработали конкретную программу решения национального вопроса в стране, в том числе государственного устройства народов России. Эта программа неуклонно и последовательно проводилась в жизнь. Торжеством ленинской национальной политики явилось образование единого многонационального государства — Союза ССР.

12 сентября 1923 г. Президиум ВЦИК утвердил «Положение о государственном устройстве Бурят-Монгольской Автономной Советской Социалистической Республики», определившее государственно-правовой ее статус.

4–9 декабря 1923 года состоялся I съезд Советов Бурят-Монгольской АССР, который избрал ЦИК Б-МАССР во главе с председателем М. И. Амагаевым. Было образовано правительство республики — Совет Народных Комиссаров Б-МАССР под председательством М. Н. Ербанова.

Делегаты съезда с огромным воодушевлением послали приветственную телеграмму В. И. Ленину. Владимир Ильич был тогда уже болен. В телеграмме говорилось: «Первый съезд от имени трудящихся молодой Бурятской республики приветствует великого вождя пролетариата и коммунистической революции, дорогого Ильича, выражает непоколебимую уверенность, что в недалеком будущем ты снова появишься на посту советского корабля в роли кормчего трудящихся масс угнетенных народов в борьбе за великие идеалы коммунизма». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 июля 1958 г. Бурят-Монгольская АССР была переименована в Бурятскую АССР ^{54}.

Годы учёбы и военных испытаний

От совпартшколы до университета

В 1923 г. я стал секретарем комсомольской организации. Это было время новой экономической политики В Черемхове, Иркутске и других районах Сибири нэпманы открыли магазины, лавки, лотки. Появились разной рода купцы, спекулянты; среди них много бывших колчаковцев. В их руках оказались иркутские и черемховские базары и барахолки. Как грибы после дождя выросли игорные дома, трактиры и другие подобные заведения. В больших селах вроде Бажеевки, Голумети, Алари открылись магазины Семеновых, Деревневых и Завьяловых.

В Алари усилилось влияние кулаков, нойонов, бывших царских чиновников и белогвардейцев на улусную молодежь. К сожалению, партийная и комсомольская организации тогда в силу ряда причин были довольно слабыми. Мы не умели еще проводить массово-политические мероприятия на достаточно высоком уровне. Все коммунисты — создатели парторганизации в Алари тогда находились на руководящей партийной работе в разных районах Иркутской области.

Под руководством и при помощи Центрального Комитета партии Бурятский обком развернул тогда большую работу по подготовке и воспитанию партийных кадров, главным образом из числа коренного населения. Значительное число представителей Бурятии было на правлено на учебу в коммунистические университеты, совпартшколы, техникумы. Я попросил направить меня учиться в совпартшколу в Иркутск, и моя просьба была удовлетворена.

Впервые в жизни я попал в большой город. Совпартшкола помещалась тогда в здании бывшей Иркутской женской гимназии. При входе мне загородил дорогу парень с красной повязкой на правом рукаве, на вид чуть постарше меня:

— Ты куда?

Я объяснил, что приехал по путевке райкома комсомола Алари на учебу.

Дежурный сказал:

— Третья дверь направо по коридору, спросишь товарища Аксаментова.

Я нерешительно открыл дверь указанной комнаты и сказался в кабинете секретаря приемной комиссии совпартшколы. Он взял у меня документы и дал направление в общежитие.

Комната, куда меня поселили, была большая; все семь коек стояли вдоль стен, посередине — длинный стол. Стульев не было, но зато вокруг стола стояли четыре большие скамейки, а возле коек — массивные табуреты.

На одной кровати лежал молодой человек в шинели и сапогах, вокруг валялись окурки. Вся комната была заполнена сизым табачным дымом. Увидев меня, человек поднялся с кровати и протянул мне ключ от комнаты.

— Можешь хозяйничать здесь, — сказал он. — Смотри, на две свободные кровати не пускай без направления.

Сказав это, он вышел.

Так началась моя курсантская жизнь. На другой день, рано утром, в комнату вошел парень с деревянным ящиком в руке. Я не поверил своим глазам — передо мной стоял Василий Басаев, наш аларский комсомолец. Оказалось, Аларский айком комсомола вслед за мной направил на учебу и его.

Сразу же поднялось настроение: все-таки в таком большом городе вдвоем жить веселее. Через пару дней в комнате уже обитало четверо русских и три бурята — двое из Алари и один боханский. Всех троих нас зачислили в одну группу. Начались занятия.