От Альбиона до Ямайки

Избу с сараем Иван отыскал в деревне Соломбаль, что от Архангельска за протокой. На пологом берегу местные жители строили свои суденышки. Эти места мы и осматривали, прикидывая, как и что здесь расположить. Сонька в кои-то веки никуда не торопилась – прохаживалась по бережку вся из себя при шпаге и в высоких сапогах, да вокруг поглядывала. Меня она подальше задвинула, но мыслями была неспокойна. Задумчива и немного рассеяна. Ноги сами несли ее… туда, где пахло стружкой и где на подпорках стояли строящиеся лодки.

«Так вот ты какой, поморский карбас», – подумал я, глядя на добротную посудину, способную, если на глазок, увезти тонны три. Обводы спереди мне понравились, потому что острые. Обводы сзади опять же острые – это нынче на маломерных судах постоянно. Форштевень не понравился, потому что вертикальный. Ахтерштевень же очень понравился, именно потому что тоже вертикальный. Кто о чем, а я только об установке мотора и размышляю. Интересный крепеж здесь применен – шитье вицей. То есть прутиками, если по-человечески. Еще можно сказать лозой. Но не виноградной, а вроде тех, из которых корзины плетут. Наверняка в этом деле полным-полно местных секретов, которые мне сейчас без надобности. И еще понятно, что железо здесь редко и дорого, отчего кругом все на деревянных скрепах. И конструкция карбаса в значительной мере определяется особенностями доступных технологий и материалов.

Но симптомы дефицита металлов наглядны, что сильно, очень сильно тревожит, поскольку препятствует выполнению моих великих планов. Ведь есть же Урал – опорный край державы. И человек от Строгановых послан сюда для приемки груза из далекой Голландии. А где медь и железо, которых должно быть вдоволь при размахе-то этих известных промышленников и предпринимателей? Что-то не клеится. И да. Эти самые металлы мы вместе с предметами роскоши доставили сюда, на манер бешеной собаки сделав крюк вокруг всей Скандинавии.

Занятый этими нелегкими мыслями, я вдруг понял, что Софи тоже ушла в себя, оставив мне полный контроль над телом. Что стоящая рядом Мэри достала из сумочки мерную ленту и диктует размеры привлекшей мой взор кормы карбаса Лизе, которая Рисовальщица. На бумагу уже нанесено изображение, в которое заглядывающий через плечо Арчи вносит изменения. А вокруг собрались бабы, падкие до всего необычного. И топчется бородатый мужик, почему-то перекладывающий из руки в руку долото. Пора возвращаться в этот мир, а то, похоже, я слишком подзадержался в сомнениях и тревогах.

– Ты парень или девка? – доносится голос из народа. И словно в ответ из-за спин собравшихся появляется Иван.

– Капитан-мэм! Это промысловый карбас. Те, что для перевозки товаров в Холмогорах строят. Они по четыреста пудов поднимают и еще сами с казенкой.

– Казенкой? – не понял я.

– Ну, будкой на корме. Для кормщика.

– Будто я не могу такой построить! – возмущается дядька с долотом. – Делаю, какие закажут. Здрав будь, басурманин, – произносит бородач, обратившись к Соньке, – признал в ней главную.

– Девица я, значится, басурманка, добрый человек, – отвечаю. Мне почему-то весело и охота поприкалываться.

– Здрав будь, добрая басурманка, – послушно подхватывает озвученную сентенцию мужик. – А почто ты моему карбасу зад разглядываешь?

– Красивая работа. Глаз не отвести.

Мужик озадаченно скребет долотом в затылке и впивается взглядом в ахтерштевень, рядом с которым мы так и остаемся.

– А на иноземный манер ты его сделать можешь? – киваю на лист в руках Рисовальщицы.

– Могу, – отвечает дядька, разглядев картинку и снова поскребя долотом в затылке. – Но не этот – за ним хозяин нынче придет, а я задаток взял.

– Тогда и у меня задаток возьми, да и сделай, – важно ответствует Софья. – Только размером такой, как холмогорские. И с казенкой. Да скажи, когда готовый забирать?

– Дык две седмицы погоди, а там и пора будет.

– С финансовыми вопросами к лейтенанту-мэм Коллинз, – продолжаю прикалываться я, кивая на Мэри. Вовремя я стрелки перевел, потому что появилось новое лицо – староста местный подтянулся, увидев шхуну в протоке и толпу на берегу.

– Что за собрание, православные? – начал он мирным тоном, поглядывая на иноземно одетых малолеток.

Сонька протянула мужику грамотку, дождалась, когда тот ее прочитает, и самым почтительным тоном произнесла:

– По распоряжению воеводы направлены для устройства корабельного двора. Вот человек мой Ивашка, – кивок в сторону Ивана, – будет здесь сидеть да делами ведать. А ты, Акинфий Борисович, присоветуй нам место доброе, чтобы суда на берег имать для поправления, а построенные на воду сталкивать, – вот ведь способная эта Софи! Уже и по-местному заговорила в стиле нынешней современности. А мне это как-то не дается.

– Так да, Софья Джонатановна. Годное здесь место для таких надобностей, – почтительным тоном ответил староста. – Милости прошу, располагайтесь.