От Анны де Боже до Мари Туше

Наблюдатель тех времен сообщает, что королева «пригласила к себе всех незамужних придворных дам и, внимательно оглядев каждую, выбрала ту, что держалась скромнее и своими манерами больше напоминала сельскую девушку. Всем им было запрещено втайне встречаться и любезничать с дворянами. В свою очередь, мужчинам при дворе позволялось вести с дамами лишь целомудренные и приличные разговоры. Королева предупредила, что если кому-то из них захочется говорить о любви, то речь может идти только о любви разрешенной, иначе говоря, о любви чистой и стыдливой, неизбежно подводящей к браку, да и желание соединиться узами брака должно выражаться всего в нескольких словах… Благоразумная принцесса не желала, чтобы ее дом оказался открытым для тех ужасных людей, которые в разговорах с дамами без стеснения позволяли себе непристойности и скабрезности» <Шарль де Сент-Март. Надгробная речь на смерть Франсуазы Алансонской>.

Не оттого ли большая часть очаровательных дам, украшавших французский, двор, поспешила покинуть Блуа и обосноваться при тех дворах, где жизнь была не такой унылой?

Тем не менее однажды благочестивая королева сама чуть было не стала причиной дипломатического скандала из-за произнесенных ею неприличных слов. Без умысла, конечно. Вот как это произошло. Анна, занимавшаяся государственными делами, в то время как король был поглощен войной в Италии, сама принимала иностранных послов, прибывавших ко двору. Из желания сделать приятное послам она не упускала возможности обратиться с краткой речью к каждому из них на родном языке. Обычно помогал ей в этом служивший при ней офицер, сеньор де Гриньо, знавший немецкий, английский, испанский, шведский и итальянский языки и обучавший королеву тем нескольким словам, которые так льстили иностранцам.

Однажды офицеру пришла в голову нелепая мысль разыграть фарс сомнительного толка. Зная о том, что в Блуа вот-вот должны прибыть послы Фердинанда Испанского, он дал королеве выучить по-испански очень грубые выражения, а по словам рассказавшего об этом историка, «попросту мерзкие ругательства». Ничего не подозревая, королева Анна произнесла перед гостями эти сомнительные слова.

Довольный собственной выдумкой, сеньор де Гриньо оказался еще и болтливым. Об этой шутке он рассказал королю, который немало позабавился, но тем не менее предупредил королеву.

Этой шутки Анна никогда не простила сеньору де Гриньо.

* * *

Все это время в Амбуазе Луиза Савойская проводила дни в обществе маршала де Жье, нового наставника ее сына, который заменил на этом посту Жана де Сен-Желе. Злые языки утверждали, что молодой маршал был, как и его предшественник, любовником очаровательной графини.

Правда же состояла в том, что он был безумно влюблен в нее. Каждый вечер он делал попытку попасть в комнату Луизы, и каждый раз она отвергала его. В конце концов, неутоленное желание привело его в такую ярость, что он явился к королевскому двору в Блуа и там принялся направо и налево рассказывать о том, что Луиза Савойская была любовницей Жана де Желе и в то же время всеми силами старалась соблазнить его, Пьера де Жье…

Нечего и сомневаться, что эта история наделала много шума, Анна Бретонская, с которой по этому поводу случился даже нервный припадок, бросилась на колени перед распятием и просила придворных дам вместе с нею молиться, чтобы подобные мерзости не навлекли гнева Божьего на Французское королевство.

После этого, совершенно больная, она удалилась к себе в спальню.

Некоторые полагают, что этот нервный срыв, да еще сильнейшая досада по поводу обручения ее дочери Клод с Франциском Валуа (состоявшегося вопреки ее желанию) сократили ей жизнь. Она умерла в возрасте тридцати восьми лет 9 февраля 1514 года.

ГАЛАНТНОЕ ПОХОЖДЕНИЕ ЧУТЬ БЫЛО НЕ ПОМЕШАЛО ФРАНЦИСКУ I ВЗОЙТИ НА ПРЕСТОЛ

Он был чувствителен к достоинствам дам…

Дре дю Радье

Смерть жены причинила Людовику XII сильное горе. Он долго проливал слезы, а потом почувствовал себя очень одиноким. И тут находившийся в это время в плену у англичан граф де Лонгвиль исхитрился убедить Генриха VIII, другом которого он стал, пойти на альянс с Францией. Однажды он сказал английскому королю:

— Сир, почему бы вам не выдать вашу сестру Марию за моего короля, который оказался вдовцом и пребывает в большой печали? Две наши страны были бы связаны нежными узами.

Английский король одобрил идею, после чего граф де Лонгвиль сообщил Людовику XII о своих переговорах.

Узнав о том, что ему в жены предлагают очаровательную шестнадцатилетнюю блондинку, отличающуюся к тому же грацией и умом, французский король, которому тогда было пятьдесят четыре года, вновь почувствовал, как разгорается жар в крови.

Он тут же ответил, что счастлив принять сделанное ему предложение и что это именно тот род союза, который он всегда предпочитал заключать.