От аншлага до «Аншлага»

Володя показал на свою голову, где вместо милицейской фуражки красовался светофор, переливаясь красным, желтым и зеленым светом:

— Ты это видишь?

Мужчина внимательно посмотрел на светофор и произнес:

- Так я же, товарищ милиционер, ехал на зеленый…

Несколько лет назад жена Воронкова Юля решила съездить в США на заработки, как это теперь модно. Поработала год — понравилось, поработала два — еще больше… Да так прижилась там, что и вид на жительство получила и… вышла замуж… Во, дела. За это время Володя «выучил» сына Митю, «поступил» его в институт Культуры и отдыха, научился прекрасно готовить, убирать, стирать… В общем, так вошел в образ своих героинь, что и выйти теперь не получается. До того дошло, что требует на восьмое марта подарки… А нам не жалко, дарим, так как лучшей «тетки» нам все равно не найти. Я на выступлениях так его и представляю — народная артистка республики Владимир Воронков.

Однажды Раневская принесла мочу на анализ… в термосе! Медицинская сестра очень удивилась: «Фаина Георгиевна, зачем же в термосе — надо же в баночке!» И великая актриса ехидно пробасила: «Ох, ни х… себе! А кто вчера сказал: неси, прям с утра тёплую!?»

Режиссеры Алов и Наумов снимали фильм, в котором была занята большая группа цыган. Один из постановщиков все время обращался к ним (видимо, ему казалось, так будет вежливее): «Товарищи цыгане, войдите в кадр!.. Товарищи цыгане, выйдите из кадра!.. Товарищи цыгане, все налево!.. Товарищи цыгане, все направо!..» В конце концов один из цыган спросил его: «Товарищ еврей, а перерыв на обед когда?»

Июль, жарища. На пляже сочинского санатория «Актер» сидит великий дирижер Натан Рахлин. Старый, рыхлый, грудь висит, жировые складки в три ряда. На длинные седые патлы нахлобучена мятая шляпа. К нему подходит дежурный по пляжу и сурово говорит: «Бабушка, оденьтесь, неудобно — люди кругом!» Грянувший в ответ монолог был исполнен такой виртуозной ругани, что служитель бежал без оглядки, а актерский пляж разразился бурными аплодисментами.

Сергей Комиссаров

Много лет назад, когда я преподавал в Институте Культуры и отдыха, у меня на 2–м курсе учился студент с коммунистической фамилией Комиссаров. Надо честно сказать, он мне сразу не понравился. Приходил он на занятия редко, иногда после бурно проведенной ночи. Сидел на лекциях развалившись, в глазах скука смертная, на губах презрительно — наглая усмешка. Ну, думаю, паразит, попляшешь ты у меня на экзаменах… Однако расправиться с Комиссаровым мне не удалось, так как я сам ушел из института…

Прошло несколько лет, и вот однажды вечером раздался звонок, который перевернул жизнь нашего «Христофора». Звонил Комиссаров.

— Евгений Анатольевич, это Сергей Комиссаров.

- Слушаю.

- Евгений Анатольевич, я хотел бы попробоваться к вам в театр…

- У нас все места заняты, артисты нам не нужны, разве что пародисты…

- Я и пародии делаю…

Я всегда был мягким человеком, не умеющим отказывать и, поэтому, применил обыкновенную чиновничью тактику — кормить «завтраками».

- Вы знаете, Сергей, мы сейчас уезжаем на гастроли… на месяц. Вернемся, тогда и позвоните…

Через месяц снова звонок Комиссарова… и снова перенос просмотра из-за… съемок телепередачи. Опять несколько недель — и снова звонок… Продолжалась эта волынка почти полгода. Другой бы давно плюнул и больше не звонил, но не таков был Комиссаров. Он начал звонить и утром, и вечером, и ночью. Появлялся в самых неожиданных местах — в бане, в банке, в магазине, на пляже. Одна газета написала, что он даже на балкон ко мне залез (!!!). Он так настойчиво добивался этого просмотра, что я сломался и назначил «творческую встречу» после одного из наших спектаклей во Дворце культуры Тракторного завода.