От аншлага до «Аншлага»

В толпе зашелестело: «Садальский, Садальский». Все старались не забыть фамилии благодетеля. Мои друзья, как бы подтверждая точность информации, тоже громко повторили заветную фамилию. После этого интерес к нам резко пошел на убыль — и мы быстро выскользнули из огромной толпы, заметив, что основная группа туристов уже подходила к ней. Продавцы шуб, громко скандируя: «Садальский! Садальский!», приветствовали наших соотечественников. Объективно среди них были артисты поименитее Станислава Садальского, он и сам это наверняка знал, но толпа «почему-то» выделила именно его. Нужно было видеть в этот момент Станислава. Сначала он ничего не понял, остановился и прислушался, потом завертел головой во все стороны. Крики не только не прекращались, а даже усилились. Лицо Садальского озарилось смущенно-гордой улыбкой. Тысячи километров до родного города, иностранный порт, случайная толпа простых греков — и его узнали! А может быть, они даже пришли его встречать? Но кто им сообщил о его приезде? Не исключаю, что Садальский мог подумать такое, а возможно — и другое, не буду настаивать, но Станислав поднял руку и приветливо помахал. Толпа в ответ восторженно заревела. К Станиславу потянулись сотни рук, он попытался, было их все пожать, но быстро понял бессмысленность этой затеи. Греки совали ему свои визитки и рекламные проспекты, он, думая, что нужны его автографы, расписывался на всем, что попадало под руку. Тех, кто был к нему поближе, растроганный артист поначалу даже обнимал и целовал. Купаясь в бурном потоке всеобщего внимания, Станислав заметил, что, кроме его фамилии, собравшиеся постоянно повторяли еще одно слово: «Шубы!»

Потом Садальский рассказывал, что он решил, будто греки хотят подарить ему шубу, поэтому на все намеки по поводу шубы одобрительно кивал головой. Это было его самой большой, роковой ошибкой…