От Арденн до Берлина

Паттон указывал, что никаких подземных ангаров с атомными бомбардировщиками ни под Зальцбургом, ни вообще в поверженной Германии не оказалось».

Последним беседовал с Кремлевым по поводу его плана некий полковник из Джи-2 — разведывательного отдела объединенного штаба, который возглавлял британский генерал-майор Кеннет Стронг. Эта беседа полностью подтвердила мнение, которое позднее сложилось у Кремлева, — что союзники отказываются провести операцию против фельдмаршала Моделя. Виной тому был арнемский синдром — провал арнемской воздушно-десантной операции, которая должна была решить исход войны в пользу западных союзников и едва не обернулась, как многие считают, их поражением. Эта авантюра скомпрометировала окончательно воздушнодесантные войска, как американские, так и британские, в глазах генерала Эйзенхауэра.

— В ходе арнемской операции, — говорил полковник из Версаля, — наши парашютисты свалились прямо на голову фельдмаршала Моделя и его штаба в местечке Остербек. И что же? Модель и его штаб исчезли, как сквозь землю провалились.

1-й Белорусский фронт освободил город Быдгощь, переименованный Гитлером в Бромберг…

Виктор Кремлев обедал, когда в палату к нему ворвался, широко распахнув дверь, Лакки Мартин, он же Николай Мартынов. Встав в картинную позу и сняв с переносья роговые очки, торжественно продекламировал:

Отворите мне темницу,

Дайте мне сиянье дня,

Черноглазую девицу,

Черногривого коня.

И, видя недоумевающий взгляд Виктора, провозгласил:

— Ты свободен! Через час за тобой придет машина и отвезет на полевой аэродром. Специальный самолет с охраной доставит тебя в Версаль, где тебя ждет ваш генерал и какой-то ваш полковник из Лондона. Но сначала…

— Постой! — крикнул Кремлев. — А Модель?

— А Моделя сегодня же мы разбомбим со всем его штабом. А сейчас я должен кое-что тебе сказать. Это очень важно. Может быть, даже важнее Моделя.

— Да что может быть важнее Моделя сейчас?! — в сердцах воскликнул Кремлев.

Мартин закрыл дверь, запер ее изнутри ключом и, подойдя вплотную к нему, взглянул сквозь очки прямо в глаза и почти шепотом произнес:

— Берлин.

Виктор, ничего не понимая, глядел на первого лейтенанта.