От Арденн до Берлина

У партизан, однако, долгая память. В 1964 году на след Пайпера напали итальянские герильясы. По их требованию его заочно судил военный трибунал в Турине. Власти ФРГ сначала наотрез отказались выдать столь ценного и заслуженного гражданина Федеративной Республики, а затем, через четыре года, в феврале 1969-го, Штутгартский суд признал его невиновным, оправдал «за отсутствием доказательств», причем прокурор отвел 113 итальянских свидетелей из Пьемонта под предлогом незнания немецкого языка!

С особой тщательностью проследил Виктор Кремлев судьбу генерал-лейтенанта Ганса Кребса, который благополучно избежал партизанского возмездия под Мейероде. Потом судьба снова бросила его в самую гущу событий. Он не попал с Моделем в рурский котел, так как в марте 1945 года был отозван в Берлин и назначен Гитлером сначала начальником оперативного управления, а затем и на высокий пост начальника генерального штаба ОКХ — главного командования сухопутных войск. Став преемником Гальдера, Цейтцлера и Гудериана, он вошел уже с чином генерала пехоты в высший круг гитлеровской олигархии. Знавшие его генералы вермахта считали Кребса опытным генштабистом, ловким карьеристом и законченным подхалимом. Недаром его рекомендовал фюреру ведавший кадрами вермахта генерал Бургдорф, по прозвищу «могильщик», тот самый, что снабдил Роммеля ядом. Кребс хотя и был знатным юнкером, но не носил перед фамилией приставки «фон», о чем всю жизнь тоскливо сожалел.

Ни разу не послал Кребс в Оберкоммандо раздражительное донесение. Как старый солдат-дипломат с московским опытом, он всегда рапортовал так, чтобы не испортить ни самочувствие, ни пищеварение начальства. Только такой начштаба и требовался Гитлеру в период агонии «тысячелетнего» рейха.

В день рождения Адольфа Гитлера 20 апреля, который праздновался в бункере близ рейхсканцелярии в Берлине, Кребс удостоился великой чести поздравить своего вождя и верховного главнокомандующего вслед за Геббельсом, Гиммлером, Герингом, Борманом, Риббентропом, Шпеером, Кейтелем, Деницем, Йодлем.

В канун последнего дня своей жизни Гитлер узнал о расстреле Муссолини итальянскими партизанами, о том, что его труп и тело любовницы дуче Клары Петаччи народ повесил вверх ногами на площади в Милане. Основатель третьего рейха не хотел, чтобы и его труп попал в руки врагов. Он решил погибнуть вместе с Евой Браун, сделав ее своей женой после пятнадцатилетней любовной связи. Так хотела и сама Ева.

Крысы удирали с тонущего корабля третьего рейха. Бежали даже Геринг, Гиммлер, Риббентроп. Кребс, этот свидетель истории, решил остаться до конца. Вместе с Кейтелем, никогда не бывавшим на передовой, испарились Йодль и Дениц. Кребс стал главным военным советником фюрера. Генерал Кребс — какая честь! — был приглашен на свадебный завтрак. Оказывается, ночью фюрер сочетался гражданским браком с Евой. Кребс с чувством поздравил новобрачных — Адольфа и Еву Гитлер, урожденную Браун. На завтраке пили шампанское рейхслейтер Борман и Геббельс. До 29 апреля Кребс еще надеялся спасти Гитлера и самого себя. Вместе с комендантом Берлина генералом Вейдлингом он готовил прорыв из осажденной столицы рейха, но Гитлер похоронил этот план, не решаясь выйти за пределы фюрербункера. И еще кое на что рассчитывал, надеялся, уповал генерал Кребс — на жезл фельдмаршала. Ведь должен же был Гитлер вспомнить, что жезл принадлежит ему, как начальнику штаба, по праву.

На следующий день — 30 апреля — Кребс доложил Гитлеру, что русские уже совсем близко от фюрербункера — на Потсдамской площади, в одном квартале от рейхсканцелярии. Простившись с Геббельсом, Кребсом, Бурдорфом, не видя выхода, Гитлер принял крысиный яд, потом выстрелил себе в рот из пистолета. Это произошло в 15.30. Труп рейхсканцлера и труп Евы Гитлер на глазах Кребса облили бензином и сожгли в глубокой воронке в перепаханном русскими бомбами саду рейхсканцелярии, откуда двенадцать лет и три месяца грозил он миру. Не вспомнил он о жезле фельдмаршала для верного Кребса. По свидетельству генерала Вейдлинга, Кребс радировал Сталину о самоубийстве Гитлера.

Первого мая советские войска встретились в Торгау на Эльбе с солдатами и офицерами 1-й американской армии. В тот же день Геббельс отправил последнюю шифрограмму по «Энигме» гросс-адмиралу Деницу, назначенному в завещании фюрера рейхспрезидентом: «Фюрер умер вчера в 15.30…» По этому завещанию сам Геббельс стал рейхсканцлером, Борман — министром по делам партии.

В ночь на 1 мая Кребс отправился с тремя офицерами-парламентерами на КП 8-й гвардейской армии к генералу Чуйкову, чтобы сообщить противнику, что Геббельс и Борман просят о перемирии и готовы сдать Берлин, если их беспрепятственно выпустят из Берлина. Кребс отдавал русским честь не по-нацистски, а по-вермахтовски. Пока шли переговоры в штабе генерала Чуйкова, Кребс утирал платком лысину, почти слезно вспоминал вслух первомайские парады в Москве, на которых он не раз присутствовал, стоя среди военных атташе около Мавзолея Ленина.

И не раз спрашивал он, арестуют ли его русские…