От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада

6 сентября он издал директиву № 35, предусматривающую возврат танковых групп Гота и Гудериана на центральный сектор Восточного фронта и подготовку к решающему наступлению на советскую столицу. Поскольку танковые дивизии понесли значительные потери, необходимо было также дополнительно передать группе армий «Центр» и 4-ю танковую группу Гепнера. Директива далее приказывала перебросить с авиабаз в Эстонии 8-й авиационный корпус пикирующих бомбардировщиков на юг для поддержки армий фон Бока.

Гитлер решил отвести району Ленинграда статус «второстепенного театра военных действий», а его блокаду поручить шести-семи пехотным дивизиям.

Такие силы были бы достаточно сильны для сдерживания за забором из колючей проволоки умирающих от голода жителей Ленинграда, но далеко не достаточны, чтобы справиться с обороняющими город советскими армиями, пусть даже ослабленными боями и испытывающими в это время нехватку вооружения. К тому же даже после захвата 8 сентября немцами Шлиссельбурга блокада была далеко не плотной и оставляла гарнизону Ленинграда опасную для немцев свободу маневра.

Понимая это и зная, по слухам из ОКХ, о готовящейся директиве, Лееб составил план захвата Ленинграда штурмом. Он надеялся начать наступление 5 сентября, за день до получения директивы, но 41-й танковый корпус Рейнгардта был так ослаблен боями, что ему требовалась трехдневная передышка для переоснащения и пополнения, пока немецкая пехота закреплялась на левом берегу Невы и отражала яростные контратаки 54-й советской армии южнее Ладожского озера.

9 сентября 41-й корпус перешел в наступление, 1-я танковая дивизия наносила удар вдоль левого берега Невы, а 6-я танковая наступала по обе стороны железной дороги, ведущей к Ленинграду. Обе дивизии скоро увязли в полосе противотанковых рвов и оборонительных земляных укреплений, построенных в предшествовавшие недели строительными батальонами и ополченцами.

Русским не хватало артиллерии и многих других видов оружия, которые не производились в самом Ленинграде. Но они широко использовали минометы, а в приморских районах по немецким тылам и батареям вели огонь тяжелые орудия кораблей Балтийского флота. На поле боя в одиночку и парами действовали тяжелые танки КВ, которыми часто управляли водители и механики Кировского завода, по-прежнему выпускавшего около четырех танков в день. В этих упорных, подчас рукопашных боях русские качества — смелость, стойкость, умелое использование маскировки и засад — с лихвой перекрывали нехватку боевой техники и просчеты командования в управлении войсками и тактике, которые приводили к поражениям в приграничных сражениях и на Лужском оборонительном рубеже.

Немецкие танковые дивизии, натолкнувшись на прочную оборону, несли чувствительные потери. В первый же день наступления 6-я танковая дивизия потеряла подряд четырех сменявших друг друга командиров.

В оправдание решения фон Лееба о штурме Ленинграда после получения директивы Гитлера можно напомнить, что все старшие немецкие офицеры считали войну с Россией уже выигранной. Вопрос для них заключался не в том, «одержана ли» победа, а «как»? И что еще важнее: «кто»? Кто будет увенчан лаврами за эти блестящие успехи на военном поприще? Даже Гудериан который одним из первых почувствовал силу возрождающейся мощи советского оружия, верил в то время что его самостоятельные действия и стратегия принесут немцам победу еще до конца 1941 года — ему в голову не могло прийти, что альтернативой будет полный разгром Германии и штурм Берлина. Эта самоуверенность усугубляла интриги между генералами в ОКХ, приводила к игнорированию и невыполнению ими нежелательных приказов и указаний.

Понятно, что фон Леебу хотелось отличиться захватом наиболее важной «крепости» Восточной кампании. И вначале его игнорирование директивы Гитлера, казалось, оправдало себя. К вечеру 10 сентября немцы пробились к так называемым Дудергофским высотам, бои шли всю ночь, а на рассвете следующего дня под прикрытием авиации 41-й танковый корпус возобновил наступление в обход Дудергофа с юга. 1-я танковая дивизия потеряла столько танков, что из оставшихся можно было укомплектовать полбатальона, тем не менее к исходу дня немцам удалось овладеть Дудергофскими высотами. На левом фланге немецкая пехота после упорных боев пробилась в пригороды Слуцка и Пушкина, а вечером 11 сентября овладела Красным Селом.

На четвертый день наступления, 12 сентября, в ОКХ стало очевидным, что на театре, с которого ОКХ пыталось получить подкрепления, разгорелось ожесточенное сражение. Гитлер, однако, издал новую директиву. То ли по совету Кейтеля, апологета захвата Ленинграда и приятеля фон Лееба, а скорее всего потому, что возможность добиться блестящей победы захватила его воображение, фюрер теперь приказал:

«Чтобы не ослаблять наступление… авиационные и танковые силы не должны перебрасываться до установления полной блокады. Поэтому определенная директивой № 35 дата переброски может быть отложена на несколько дней».