От «Барбароссы» до «Терминала»: Взгляд с Запада

«Ввиду недавних событий, которые, вероятно, сделают необходимыми военные операции ограниченного масштаба даже в течение зимы, оперативному отделу надлежит подготовить докладную записку о зимней одежде, которая потребуется для этой цели. После утверждения начальником генерального штаба ОКХ докладная будет переслана в организационный отдел для принятия необходимых мер».

После победы под Киевом многие генералы в генеральном штабе были склонны считать, что еще одно окружение прикончит русских, и тогда немецкие армии смогут перезимовать в Москве. Только фон Рундштедт был целиком и полностью против подобных планов и рекомендовал остановить войска на Днепре до весны 1942 года Так как это повлекло бы за собой отвод войск на центральном секторе фронта, это было заведомо неприемлемо для Гитлера, а тот факт, что большинство высших генералов — Бок, Клюге, Гот, Гудериан — командовали войсками на центральном фронте (и вынашивали честолюбивые планы), предопределил, что Рундштедт остался в меньшинстве среди своих профессиональных военных коллег.

15 сентября Браухич изложил в штаб-квартире фон Бока план новой операции «Тайфун». В ней должны были принять участие три четверти германских вооруженных сил на Восточном фронте, включая все танковые дивизии (за исключением группы фон Клейста, которой предстояло продолжать операции на Украине). Танковая группа Гепнера была переброшена из-под Ленинграда. Ее намечалось поставить в центре, по обе стороны от нее разместить 9, 4 и 2-ю армии, а на крайних флангах — танковые группы Гота и Гудериана.

Фронт наступления был необычно широк. Между исходными позициями Гота, к северу от Смоленска, и Гудериана, на левом берегу Десны, было около 240 километров. Согласно плану удар танков Гепнера должен был расколоть фронт русских на две части, разбитые остатки русских частей сгруппируются вокруг узлов коммуникаций в Вязьме (которую должен был взять Гот) и Брянске (предназначенном Гудериану).

Как только русские войска, окруженные в этих двух «котлах», будут подавлены, препятствий для прямого наступления на советскую столицу больше не будет.

Для рядового состава фюрер приготовил очередной приказ:

«После трех с половиной месяцев боев вы создали необходимые условия для нанесения последнего мощного удара, который должен сломить врага на пороге зимы».

Усиленной группе армий «Центр»[62] противостояли соединения Западного фронта генерала Конева, Брянского и Резервного фронтов — 13 общевойсковых армий, общая численность их достигала миллиона, но по своему составу и оснащенности эти армии резко отличались друг от друг. Почти во всех соединениях и частях не хватало артиллерии, противотанковых средств, фактор мобильности был очень низок — не хватало автотранспорта и даже лошадей.[63]

С точки зрения технической оснащенности и подготовки эти армии, которые приняли на себя удар в начальной фазе битвы за Москву, являлись, наверное, самыми слабыми из всех советских армий, выходивших на поле боя. Большинство солдат и офицеров были призваны из резерва, не имели боевого опыта и достаточной военной подготовки.

Правда, у советского командования все еще оставался существенный резерв, который содержал часть лучших кадровых войск во всей Красной Армии — армии Дальневосточного фронта генерала Апанасенко. Войска фронта находились в состоянии боевой готовности с 22 июня 1941 года, ожидая нападения японцев. Но дни шли, перерастали в недели и месяцы, благоприятный сезон для ведения боевых действий сократился, и Ставка Верховного Главнокомандования начала рассматривать возможность использования этих хорошо обученных и закаленных в суровом климате войск в критический момент на Западном фронте.[64]

Зная из долголетнего опыта о вероломстве японских милитаристов, которые на протяжении 30-х годов неоднократно внезапно провоцировали вооруженные инциденты и крупные конфликты, советское командование опасалось ослаблять свою оборону на Дальнем Востоке. То, что Сталин наконец дал согласие на переброску части войск из Сибири,[65] объясняется заверениями, полученными Ставкой от разведывательной группы Зорге в Токио, которым Советское правительство, в отличие от советско-японского пакта о ненападении 1941 года, имело веские основания доверять. Еще 25 июня Зорге сообщил о решении Японии выступить в южном направлении на Индокитай, и все дальнейшие разведывательные данные из этого источника указывали на то, что японцы предпочитают легкий захват богатых голландских колоний в Юго-Восточной Азии суровым боям в Монголии.[66] Кроме того, во время вооруженного конфликта с Германией Ставка Верховного Главнокомандования получала исключительно ценную разведывательную информацию еще от двух отдельных разведывательных групп — «Красная капелла» в самой Германии и организации Радо в Швейцарии, имевшей контакт с исключительно ценным швейцарским агентом Люси.