От Батыя до Ивана Грозного: история Российская во всей ее полноте

Дары архиерея. Месяца января 19 было пир у архиепископа Феофила; великому князю даров: 1000 золотых угорских и венецианских, да 100 кораблеников, да ковш золотой с жемчугами три гривенки, да два рога турьих, окованных золотом, да миска серебряная 12 гривенок, да 18 поставов сукна разных цветов, да 10 сороков соболей. А на проводы челом ударил архиепископ великому князю три бочки вина белого, да две бочки вина красного, да две бочки меду старого.

Того ж месяца января 20 великому князю челом ударили Фома, степенной посадник, да тысяцкий Василий Есипов сын от всего Великого Новгорода, 1000 рублей явили подарка. Эти посадники и тысяцкие не успевали пиров чинить про великого князя, те все с дарами приходили бить челом великому князю, чтоб было им на пирах дарить чем великого князя; а также и купцы и зажиточные люди лучшие все, никакого не осталось, который бы не пришел с дарами; а и молодые люди с подарками многие у него с челобитьем были. А князь великий всех посадников, и бояр, и тысяцких, и посадничьих детей, и купцов, и зажиточных людей жаловал от себя, всем жалованье свое из дорогих портов, и из камки одежду, и кубки, и ковши серебряные, и по сорок соболей давал, и коней, каждому по достоинству.

Возвращение великого князя. Князь великий в Москве. Месяца января 26-го во вторник выехал князь великий из Новгорода к Москве утром рано, и был ему первой стан у Николы святого на Волочке. И владыка приехал за ним на тот стан челом ударить, а с ним князь Василий Шуйский, да посадник Василий Казимир с братом Яковом, да Захарий Овин Григорьев с братом Кузьмою, да Лука с Яковом Федоровы, и иные посадники, и бояре многие, и зажиточные. А явил владыка, ударив челом великому князю, две бочки вина, белого да красного; а князь Василий, и посадники, и все, которые с ним приехали, по меху вина. И князь великий звал их есть к себе, и ели и пили у него, и одарил владыку, и князя Василия и прочих. Месяца января в 28 в четверток въехал князь великий на Москву перед обеднею, а ел хлеба у матери.

Затмение солнца. Затмение луны. Того же месяца 30-го в неделю Сырную, на исходе первого часа дня, небо облаками закрылось и солнце не сияло, начало темнеть, и настолько было темно, как в пасмурную погоду во второй час ночи; и мало так быв, начали быть светлыми облака с полуденной стороны, и потом было светло, как и прежде. На той же неделе многие в ночи свет блистающий видели и круги на небе. Месяца марта в 10 день в ночи с воскресенья на понедельник в 3 час начал гибнуть месяц, и погиб весь, и не видеть его было до полуночи, и потом явился.

Толстой. Того же месяца 31 в воскресенье на ночь пришел на Москву архиепископ Великого Новгорода Феофил бить челом великому князю от всего Великого Новгорода за пойманных бояр их, которые сидят на Коломне и в Муроме, а с ним посадники Яков Короб, Казимиров брат, да Яков же Федоров, да Акинф Толстой и многие иные от зажиточных людей бить челом великому князю о тех посадниках, которых взял князь великий в Новгороде и послал в заточение, трех на Коломну, Ивана Афанасова с сыном Алферием да Богдана, а трех в Муром, Федора Исаакова, да Василия Ананьина, да Ивана Лошинского. И дары многие привез владыка великому князю, также и посадники. А обедал архиепископ у великого князя апреля 5 в понедельник со всеми своими; а в 7 день того же месяца в неделю Вербную был пир отпускной на архиепископа у великого князя. А тех пойманных посадников князь великий не отпустил ни одного. И поехал владыка с Москвы в понедельник Страстной недели.

Знамение. Месяца того же в 11 день в четверток Великий было знамение в солнце в первый час дня. Когда взошло оно, было весьма ясно, на наш взгляд, что видели его из града Москвы, как был жернов взошло; был же около солнца круг весьма великий, как дуга, по краям червлено и зелено, багряно и желто. Далеко же от него лучи сияли по сторонам два: один мы видеть как за Ильею святым, который под Сосенками, а другой как за Никитою святым, который за Яузою; третий луч высоко над солнцем, а в том же круге стоял, как меж рогов; ибо было от него словно два рога, один направо, а другой налево, белые видом. Повыше же того луча, который меж рогов тех, дуга была, верхом к кругу, который около солнца, а концы ее простерлись посреди неба, цвета же ее, как в дождь дуга бывает. Видно же сие было до исхода второго часа.