От Белого моря до Черного

Но все же кому-то (вероятно, местным плановым органам и совнархозам) следовало бы почаще вспоминать о неиспользованных возможностях малых городов. Даже если оперировать одними экономическими категориями, было бы неразумно полностью игнорировать сложившуюся схему расселения. Дальние переселения людских масс со всех точек зрения оправданы, когда речь идет о создании промышленного комплекса Братской ГЭС или об освоении Казахстанских степей, но едва ли был бы оправдан, например, отъезд молодежи из Острогожска с тем, чтобы работать на обувной фабрике в Воронеже.

Пока что Острогожск по своей экономической роли — это, как и пятьдесят лет назад, в первую очередь центр переработки сельскохозяйственного сырья. При этом возможности развития его пищевой промышленности далеко еще не исчерпаны и будут расти по мере дальнейшего развития сельского хозяйства прилегающего района. Все это не ново и показательно вовсе не для одного Острогожска.

Однако среди его пищевых предприятий есть одно, заслуживающее специального интереса, если не экономиста, то географа. Это винный завод, вырабатывающий плодово-ягодные вина и соки. Интересен он не масштабами производства и не высокой техникой, а тем, что наряду с урожаем многочисленных в округе садов он широко использует дикорастущие плоды.

Здесь, на западе центральной части Воронежской области, по правому берегу Дона и левому берегу его притока Тихой Сосны сохранились еще кое-где естественные плодовые леса. На наше несчастье, погода не благоприятствовала езде и по главным дорогам, так что от поездки в такой лес нам пришлось отказаться. Впрочем, сейчас он, вероятно, и не произвел бы особого впечатления. Но в конце лета, когда созревают плоды, а особенно весной, в период цветения, они должны быть прекрасны, эти леса, где яблони и груши растут вперемежку с дубами и другими лиственными деревьями на огромных площадях. В распоряжении острогожского плодово-ягодного комбината находится 5 тысяч гектаров такого леса. Именно об этих лесах писал И. В. Мичурин: «…Эти заросли не только прекрасная база для массового выращивания очень ценных дичков, …но и прекрасная база для нашей кондитерской, консервной и винодельческой промышленности».

После недолгой остановки в Острогожске мы продолжаем движение на юг. У стоянки такси на центральной площади расспрашиваем шоферов о дороге на Россошь.

— На вашем «газоне», пожалуй, проедете…

Уклон улицы становится круче, и вот мы уже в широкой пойме Тихой Сосны. Так вот она, знаменитая река, некогда труднопреодолимая преграда на пути воинственных татар, нападавших на Русь! Это по ней, по ее крутому левому берегу тянулась созданная в XVII веке «Белгородская черта», укрепленная пограничная линия для защиты от вторжений кочевников «Дикого поля».

По Белгородской черте селились украинские казаки. В 1652 году к месту впадения в Тихую Сосну речки Острогощи пришел полк казаков под командованием полковника Дзиньковского, человека бурной и трагической судьбы. Дзиньковский был одним из боевых сподвижников Богдана Хмельницкого. Порядки на царской службе пришлись ему не по душе, и он перешел в 1670 году на сторону вождя крестьянской вольницы Степана Разина, чьи войска подступали к Острогожску. Однако белгородский воевода князь Ромодановский, сумев быстро перебросить свои силы, захватил мятежную крепость. Полковник Дзиньковский был четвертован на городской площади.

Город, который вырос рядом с Острогожской крепостью, назывался «Рыбным», потому что в Тихой Сосне ловилось множество рыбы, и не какой-нибудь, а громадных белуг и осетров. Рыбой была богата и речка Острогоща, а в особенности озеро, расположенное от города в семи верстах. В память о нем осталась слобода Рыбная, существующая поныне.

Но где само озеро? Где речка Острогоща? Ничего этого не сохранилось. А какая рыба водится теперь в Тихой Сосне, об этом спросите-ка у острогожских любителей-рыболовов.

Когда мы говорим о преобразовании природы человеком, то имеем в виду положительный смысл: мы, советские люди, стремимся улучшить природу и действительно достигаем в этом поразительных результатов. Но веками воздействие на природу со стороны человека шло только в разрушительном направлении. Мы уже говорили о вырубке лесов по Воронежу и Дону в петровскую эпоху и последующие десятилетия. Второй удар по здешним лесным богатствам был нанесен в послереформенное наступление российского капитализма. Как указывает в своих трудах по экономической географии Воронежской области профессор Г. Т. Гришин, за полстолетия здесь было вырублено более одной трети площади лесов.

«Крайне экстенсивные формы ведения сельского хозяйства, — пишет Г. Т. Гришин, — при недопустимо высокой распаханности территории привели к катастрофическому развитию эрозионных процессов».

Так было при капиталистическом хищничестве. Нам досталось тяжелое наследство. Однако давайте признаем, что когда мы, хозяйствуя, забываем о законах природной среды, мы можем и усугубить вредные последствия былого хищничества и некомпетентности.