От босса беременна

— Открывай, Кристина, я знаю, что ты там! — раздается гулкий голос Воронова.

Ну вот, поспала называется. Я вскакиваю с кровати, посильнее затягиваю пояс на халате. Отворяю дверь.

Михаил Захарович занимает собой весь дверной проем. Огромный, брутальный, невероятно злой. В глазах весь лед Арктики. На белоснежной расстегнутой рубашке алые капли крови. В руках сжимает ноутбук. Боже, шеф кого-то завалил? Отобрал в бою ноутбук?!

От промелькнувших мыслей мне становится страшно. Отшатываюсь, пячусь назад.

Михаил решительно входит в мой номер. Запирает за собой дверь. Пригвождает меня к полу тяжелым пронзительным взглядом. Что-то случилось. Что-то экстраординарное. Как я чувствовала… как я не хотела ехать в эту поездку, но он снова заставил меня. И вот результат.

— Что-то… случилось? — на грани обморока интересуюсь я.

— Случилось. — глухо отзывается гендир.

Впивается в меня холодным злым взглядом. Словно душу мою насквозь сканирует. И что он там видит — одному ему известно.

В моих глазах немой вопрос.

Он садится на кровать, потому что это единственная пригодная для сидения мебель в номере.

— У меня один вопрос, Кристина. — осматривает меня долгим взглядом с головы до ног. — Почему?

— Что, почему? — не пойму я.

— Почему ты снова поступаешь так со мной?

— Как?

— Я мало тебе давал? Мало уделял внимания? Мало заботился о тебе? Мало подарков покупал?

— Так. Стоп! — восклицаю я, прижимая руки к пылающим щекам. — Что я сделала не так?

— Не прикидывайся бедной Овечкой! — рявкает Михаил. — У тебя хорошо получается. Тебе надо было в актрисы идти, а не в бухгалтерши! Хотя и в бухгалтерии ты весьма преуспеваешь…

Мне становится нехорошо. Неприятная догадка царапает, свербит на сердце.

— М…меня снова подставили?

— Я этого не говорил. — делает стойку Михаил.

Боже… тошнота снова подбирается к горлу. Ну неужели снова? Какое мерзкое ужасное дежавю… Говорят, что больно только в первый раз, но это нифига не так! Не так, черт возьми! Больно бывает каждый раз, когда тебя предают, подставляют, а самое страшное — не верят ни одному твоему слову!

Обессиленно опускаюсь рядом с Михаилом. Пусть убивает. Я разбита и полностью подавлена. Не знаю, как переживу это все во второй раз.

Михаил не отодвигается от меня. Лишь откидывает крышку ноутбука. И я узнаю этот гаджет. Обычно он красуется на столе у Гэгэ. Значит вот, кто под меня копает. Вот, кто подставляет меня каждый раз! Старый хрен меня ненавидит, спит и видит, как бы ему растоптать меня. И кажется сегодня у него это получилось… снова.

— Узнаешь? — гендир разворачивает на экране какой-то отчет.

— Вы же мне все равно не поверите? — отчет расплывается перед глазами. Снова давление упало? Да нет, это просто слезы. Ну не хватало еще сейчас расплакаться перед ним.

— Смотри. Последняя операция подписана моим факсимиле. Вчера. Как такое могло произойти, Кристина?

Михаил поворачивает голову ко мне. Мы сидим так близко, что я чувствую, как его дыхание обжигает мне губы.

— Вчера, — продолжает Михаил, не отрывая от меня ледяного взгляда, — я был на ужине, вернулся поздно. В номере была только ты.

— Я в глаза не видела ваше факсимиле. — шепчу, а слезы бегут по щекам.

Михаил кивает, и морщится, точно ему противны мои слезы.

И тут меня пробивает на злость.

— Знаете, что, Михаил Захарович! — вскакиваю я с кровати. — Мне надоело это все! Я не собираюсь оправдываться в том, что не делала! Хотите посадить меня в тюрьму — сажайте! Пусть следствие проверяет всю эту дикость! Это уже ни в какие ворота не лезет! Почему вы верите Пузыреву, но не верите мне?!

Снова обессилено опускаюсь на кровать. Прикрываю глаза руками. Реву.

— Я не говорил про Пузырева. — доносится до меня ледяной голос Воронова.

Всхлипываю еще больше. Я просто давлюсь собственными рыданиями. Задыхаюсь от них. Нос забило, и мне нечем дышать. Я не знаю, что мне делать дальше. Вот оно — дно. И как с него всплыть, я не понимаю.

— Ты уволена, Кристина. — слышу я его приговор.

Продолжаю трястись, не поднимая головы.

— Я принял решение. Наказывать я тебя за это не буду. Кроме того, сам заплачу по твоему прошлому долгу.

Хлесткие короткие фразы разбиваются ледяными прутьями о мое сердце.

— Завтра утром ты улетаешь. — продолжает ранить меня Михаил. — Билет возьмешь у Татьяны.

Он уже все решил и все предусмотрел. Значит, никакими моими оправданиями его не пронять. Да и не стоит унижаться. Ведь он не верит мне.

— Отрабатывать положенные две недели не надо. — голос его звучит глухо, сухо и очень холодно. — подойдешь за расчётом, когда он будет готов. Больше я тебя не задерживаю. И видеть тебя, Кристина, тоже не желаю!

Последняя фраза окончательно добивает меня. Как я еще сижу живая и в сознании, не понимаю.

Чувствую, как матрац выгибается под вставшим мужчиной. Слышу, как Михаил захлопывает ноутбук. Проходит к двери.