От "Бронемандавошки Форда" до Сталинского красавца

Рисунок 20. «Слон Сталина» – штурмовой танк "КВ-ИС" обр. 1942 года.

В панике перед тем, то их танк не примут на вооружение, ленинградцы сделали ход конём: они установили на шасси «КВ» 152-мм гаубицу «М-10», наименовав этот девайс в «КВ-ИС». Только увидев эту супер-вундерваффлю, генералы записцали кипятком как католические монашки на мужском стриптизе и, тут же взяли его в арсенал Красной Армии, как штурмовой танк.

Накануне Великой Отечественной Войны, Ленинградский Кировский Завод успел выпустить порядка восьмисот машин. С началом же её, производство неоднократно увеличилось в том числе на уральских заводах.

«КВ-ИС», совершенствуясь и модернизируясь (в 1942 году была установлена пушка-гаубица «МЛ-20» и 600-сильный дизель), прошёл всё Великую Отечественную Войну и среди солдат Вермахта, за свою пробивную мощь, он был назван «Элефантом Сталина»… «Слоном», то есть.

Нет повести печальнее на свете…

Харьковчане же с паровозного завода, наоборот – промучившись с тяжёлым танком практически все 30-е годы, проводив несколько бесталанных главных конструкторов в далёкие лубянские подвалы и, обретя наконец гениального Главного, решили испытать себя на поприще среднего танка – разработав под него свiй-собственный дизель «В-2» на основе не пошедшего в серию авиационного.

Конечно, они сильно задержались – дело новое, незнакомое… Лишь зимой 1940 года, когда на заснеженных полях сражений Финляндии уже испытывался в боях кировский «КВ» и их конкурент – средний танк Сормовского завода, Харьковское танковое КБ во главе с бывшим директором кондитерской фабрики Кошкиным отчиталось перед партией и правительством, пригнав в Москву своим ходом один из двух «А-32».

(От реального «А-34», это детище ХПЗ отличалось в том числе и наличием торсионной подвески, оригинальной КПП, «гуслями»… Ведь, в серии не было танков серии «БТ»! Авт.).

Сталину новая машина понравилась… Сперва!

Обтекаемая такая, изящная как игрушка. Она так красиво летала по брусчатке Красной Площади – гонясь за Кагановичем, что Вождь воскликнул под раздавшийся хруст костей:

– Это будет «ласточка» наших бронетанковых сил!

Но когда он узнал все нюансы, про которые ему доложили танкисты – не желающие гореть в этом красивом бронированном гробу:

– Что, для изготовления двух образцов танков запороли ВОСЕМЬ(!!!) комплектов брони.

– Что на их дизелях стояла аппаратура германской фирмы БОШ.

– Что детали для двух моторов и КПП отбирали из десятка экземпляров.

Рисунок 21. Неудачник. Опытный средний танк "А-32".

– Что все подшипники были иностранного производства,

– Что во время пробега до Москвы, за танками ехал технический обоз – двести водителей и половина специалистов харьковского завода. И всё равно – из двух танков до Москвы своим ходом доехал только один. Второй сломался под Белгородом.

– Что за две недели пробега прежним остался лишь корпус да башня – остальное меняли по несколько раз. Муфту сцепления, например, приходилось менять через каждые 2 часа…

– Что физически здоровый человек может управлять танком лишь несколько часов в день – остальное время он будет отходить-отдыхать после полного изнеможения сил.

– Что механик-водитель должен каждые пять минут выпрыгивать из танка со шприцом и что-то смазывать.

– Что средняя скорость движения танка «А-32» до Москвы была 11 км\час – остальное время уходило на ремонт.

Наконец, когда Вождю сообщили, что на совместных испытаниях с немецким «Pz.Kpfw.III», наш танк «А-32» обосрался по всем статьям – даже по скорости, показав позорные 48 км\час против 69 немецких, он немного рассердился.

В Харьков искать виновных был послан лысый Никита Вышеватный:

– Це не танк, а експресіонізм! А ви – підараси!

Рисунок 22. Никита Сергеевич выражался кратко, но крайне информативно.

После короткого, но справедливого расследования, харьковское танковое КБ в полном составе послали заготавливать целлюлозу в те места – где её произрастает особенно много. А заводу ХПЗ в целом приказали ни о чём более сложном – чем паровозы, даже и не думать.

Кошкин же, во время пробега простудился, заболел коронавирусом пневмонией и в Кремлёвской больнице ему по запарке вырезали не то лёгкое. Когда спохватились и решили всё же вырезать больное, а здоровое поставить на место – было уже поздно: гениальный кондитер-конструктор танков забыл как дышать и умер… Так, что судили его уже после кончины и дали 25 лет лагерей без права переписки.

После того как Сталина в 1953 году не стало, дело Кошкина Михаила Ильича было пересмотрено комиссией по реабилитации и, он был приговорён к расстрелу… Посмертно.

«Сормовский красавец».