Читаем От былины до считалки полностью

Ну, а потом мы познакомились с братцем Иванушкой и с его сестрицей Аленушкой, с Василисой Прекрасной и с совсем не прекрасной Бабой-Ягой, с Емелей и Иваном-дураком, который, оказывается, не такой уж дурак. Познакомились мы и с героями немецких, французских, английских, американских сказок — с храбрым портняжкой, с бременскими музыкантами, с Красной Шапочкой, с Золушкой, с Джеком, который лазал на небо по бобовому стеблю, с Братцем Кроликом и с зайчихой Молли.

Сказка проходит через все наше детство, через всю нашу жизнь. Мы даже и не представляем, как много знаем сказок. Наверно, это не случайно.

Но какие сказки мы знаем? В основном уже записанные собирателями, обработанные писателями. А живые-то, настоящие народные сказки, есть они?

Когда я спросил в сельсовете, кто из жителей деревни хорошо знает старые песни и сказки, то председатель сразу посоветовал:

— К бабушке Марии Николаевне Тихоновой идите. Лучше ее песенницы не найдете.

Ну что ж, к бабушке так к бабушке. Поднялся на горку, как мне сказали, нашел дом, перед которым росла большая елка, и постучал.

Открылась дверь, и на пороге появился маленький мальчик — немножко рыженький, с оттопыренными ушами, с веселыми веснушками на носу и с веселыми голубыми глазами. Весь мальчишка был какой-то очень веселый и

смешной.

— Дяденька, — спрашивает, — вы к нам за песнями и сказками пришли, да? А я тоже сказку знаю!

«Ну, — думаю, — что ты там знаешь. Я лучше с бабушкой твоей посижу, побеседую».

А он все вертится около стула и мешает:

— Давайте я расскажу, давайте я.

— Ну ладно, — рассердился я,—давай свою сказку сюда!

А он и пошел, и пошел. И так складно, легко. Послушал я его и говорю:

— Теперь еще раз расскажи, а я запишу. Интересная у тебя сказка. Только не торопись.

И начал я записывать сказку.

Пошла коза в орехи

Нащипала три мехи

Одной шелухи.

Пошел козел за нею и говорит:

— Коза, коза, иди домой!

Она отвечает:

— Нет, не пойду.

Козел говорит:

— Ну погоди-ка, коза! Я на тебя волков нашлю. Волки, волки, идите козу есть!

— Нет, не пойдем.

— Ну погодите, волки, я на вас нашлю чертей. Черти, черти, идите бить волков!

— Нет, не пойдем.

— Ну погодите, черти. Я на вас нашлю веревок. Веревки, веревки, идите бить чертей!

— Нет, не пойдем.

— Ну погодите, веревки, я на вас нашлю огонь. Огонь, огонь, иди палить веревки!

— Нет, не пойду.

— Ну погоди, огонь, я на тебя нашлю воду. Вода, вода, иди заливать огонь!

— Нет, не пойду.

— Ну погоди, вода, я на тебя нашлю долбней 1. Долбни, долбни, идите воду пить!

— Нет, не пойдем.

— Ну погодите, долбни, я на вас нашлю червей. Черви, черви, идите долбней точить!

— Нет, не пойдем.

— Ну погодите, черви, я на вас нашлю куриц. Куры, куры, идите червей клевать!

Куры пошли клевать червей, черви пошли точить долбней, долбни пошли воду пить, вода —

огонь тушить, огонь пошел веревки палить, веревки пошли чертей бить, черти пошли волков бить, волки пошли козу есть, коза — за осинку, волк ее — за спинку — вот и коза вся, и сказка вся.

Я знал эту сказку и раньше. Похожую на нее вы и сами, наверное, читали. Но перечитайте ее еще раз. Посмотрите, как ловко укладывается в голове содержание, как легко его запомнить! Собственно, сказку заучивать и не нужно. Нужно ее только понять. Ведь все действующие лица находятся в определенной связи. Здесь не выкинешь, не переставишь эпизоды — получится бессмыслица. Поэтому забытое место всегда можно самостоятельно домыслить. Так, кстати, и поступил Коля, когда заторопился и начал путаться.

Вот и выходит: маленькая сказочка не только занимает слушателя, она еще и развивает его сообразительность.

За многие сотни лет народ выработал свои способы учить детей, учить весело и незаметно для них самих...

Тут и бабушке неудобно стало отставать от внука. Оправила она платок на голове и сказала:

— Так а что петь-то? Я ведь столько знаю, что никак не могу выбрать. Называйте, что вам нужно, а я спою.

Я говорю:

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука