Читаем От былины до считалки полностью

На чужой сторонушке рад своей воронушке.

Родная земля и в горсти мила.

Подобно всем произведениям фольклора, пословицы и поговорки тоже не остаются неизменными. Переходя из уст в уста, они переосмысляются, появляются в ином виде. Один человек может знать и употреблять поговорку:

Любит, как собака палку.

А другой с детства знает другую:

Любит, как собака редьку.

Какая верная и какая неверная? Обе верные; это не искажение, не забвение — собака действительно не любит ни палку, ни редьку... Это равноправные варианты.

Когда-то говорили: «На' тебе, убоже, что нам негоже» («На тебе, убогий (нищий), что нам не нужно»). А потом, когда стали люди меньше в бога верить, потеряли к нему уважение, появилась переделка:

На тебе, боже, что нам негоже.

Всего одна буква, один звук убран, а как сразу изменился смысл!

Хорошо всем известные пословицы не договаривали, не произносили полностью, а как бы только напоминали о них, намекали.

«Чудеса в решете» — кто не знает этой поговорки! Смысл ее всем понятен: мол, удивительные дела происходят. Но объяснить ее сумеет не всякий. А секрет в том, что лет сто и больше назад эта поговорка, оказывается, имела другой, более полный вид:

Чудеса в решете: дырок много, а вылезти некуда.

Вот теперь все понятно, верно? Понятно, почему именно в решете происходят чудеса: дырок много, а вылезти некуда.

Спросят:

— Как поживаешь?

И человек отвечает:

— Часом с квасом.

Раньше я думал, что «часом с квасом» — это значит: «Я плохо живу». Что такое квас, какая в нем особенная ценность? А потом узнал, что в старину поговорка звучала так:

Часом с квасом, а порой и с водой.

Следовательно, если с квасом, то хорошо. Хлеб есть, сухари есть, можно и квас приготовить. А вот уж когда одна вода — это плохо.

Произносилась в разговоре только первая часть, а вторая — подразумевалась, она ведь всем была известна. Но прошли годы, забылась вторая часть, совсем отпала. А поговорка живет. Даже в искаженном виде иногда живет.

«Попался, как кур во щи» — и сегодня можно услышать это очень старое выражение. «Кур» по-древнерусски — «петух» («курица» — женский род, а «кур» — мужской). Но щи из курятины вроде бы никто не варит и раньше не варили. На самом деле, в первоначальном виде, эта пословица была иной: «Попался, как кур в о щип». («Ощип»—от слова «ощипать».) Тут просто какое- то недоразумение произошло, ослышка.

А бывает и так, что для шутки, для освежения смысла древняя поговорка или пословица дополняется. Говорили: «Тех же щей — да пожиже влей» (смысл такой: все равно, одно и то же). А потом стали добавлять: «Тех же щей, да пожиже влей. Да погуще положи!» — тут уж двойная шутка получается. Говорили раньше: «Старый конь борозды не испортит» (мол, опыт помогает, заменяет недостающие силы). А теперь нередко можно и добавку ехидную услышать: «Старый конь борозды не испортит... но и не напашет ничего». Смысл получается прямо противоположный: молодая сила — главное. Тут как бы внутренний спор происходит.

Иногда пословицы и поговорки одного народа входят в устное употребление другого народа. Например, выражение «Ласковый теленок (или: ласковое теля) двух маток сосет» пришло к нам от греков, а «Быть не в своей тарелке» (когда человеку не по себе, чувствует себя не на своем месте) — перевод, да еще искаженный, с французского языка. Такие дословно взятые из других языков выражения называются «кальки».

Пословицы разных народов часто бывают очень похожими. Сравни:

Где огонь — там и дым (турецкая).

Нет дыма без огня (русская).

Или:

Друг — зеркало друга (таджикская).

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты (русская).

Хочешь узнать человека — узнай его друга (японская).

Ничего удивительного в этом сходстве нет: все народы наблюдают, улавливают одни и те же закономерности жизни, природы (если есть огонь, — значит, должен быть и дым).

Во всяком обществе, где есть бедные и богатые, возникают одни и те же обстоятельства: богатые эксплуатируют бедных, бедные сопротивляются этой эксплуатации, борются за свои права.

«Деньги льнут к деньгам», — говорят японцы, а русские еще короче, но то же самое: «Деньги к деньгам».

Все люди, на каком бы языке они ни изъяснялись, любят родину, родную землю, тоскуют о ней в разлуке.

Все народы одинаково уважают, прославляют лучшие человеческие качества: смелость, честность, щедрость, трудолюбие, все одинаково смеются над трусом, лентяем, завистником, глупцом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимович Соколов , Борис Вадимосич Соколов

Документальная литература / Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1
100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

«Архипелаг ГУЛАГ», Библия, «Тысяча и одна ночь», «Над пропастью во ржи», «Горе от ума», «Конек-Горбунок»… На первый взгляд, эти книги ничто не объединяет. Однако у них общая судьба — быть под запретом. История мировой литературы знает множество примеров табуированных произведений, признанных по тем или иным причинам «опасными для общества». Печально, что даже в 21 веке эта проблема не перестает быть актуальной. «Сатанинские стихи» Салмана Рушди, приговоренного в 1989 году к смертной казни духовным лидером Ирана, до сих пор не печатаются в большинстве стран, а автор вынужден скрываться от преследования в Британии. Пока существует нетерпимость к свободному выражению мыслей, цензура будет и дальше уничтожать шедевры литературного искусства.Этот сборник содержит истории о 100 книгах, запрещенных или подвергшихся цензуре по политическим, религиозным, сексуальным или социальным мотивам. Судьба каждой такой книги поистине трагична. Их не разрешали печатать, сокращали, проклинали в церквях, сжигали, убирали с библиотечных полок и магазинных прилавков. На авторов подавали в суд, высылали из страны, их оскорбляли, унижали, притесняли. Многие из них были казнены.В разное время запрету подвергались величайшие литературные произведения. Среди них: «Страдания юного Вертера» Гете, «Доктор Живаго» Пастернака, «Цветы зла» Бодлера, «Улисс» Джойса, «Госпожа Бовари» Флобера, «Демон» Лермонтова и другие. Известно, что русская литература пострадала, главным образом, от политической цензуры, которая успешно действовала как во времена царской России, так и во времена Советского Союза.Истории запрещенных книг ясно показывают, что свобода слова существует пока только на бумаге, а не в умах, и человеку еще долго предстоит учиться уважать мнение и мысли других людей.

Алексей Евстратов , Дон Б. Соува , Маргарет Балд , Николай Дж Каролидес , Николай Дж. Каролидес

Культурология / История / Литературоведение / Образование и наука