“Однажды Фауст выпивал в одной харчевне со своими собутыльниками, и при каждой здравице они осушали кружку наполовину, а то и до дна, как это в обычае у саксонцев, да и у всех других немцев. И случилось тут, что прислуживающий мальчик налил то ли в кружку, то ли в кубок Фауста так много вина, что оно перелилось через край. Фауст выбранил его и посулил сожрать, повторись это еще хоть раз. Мальчишка посмеялся: “Так уж вам и сожрать меня!”, —и еще раз налил ему через край. Тогда Фауст широко открыл пасть и проглотил его; затем он схватил кадку с водой и со словами: “Хорошую еду надо хорошо запить”, — опрокинул ее в глотку. Хозяин стал его уговаривать вернуть ему мальчика, угрожая в противном случае разделаться с гостем. Фауст велел ему не тревожиться и поглядеть за печкой. Мальчишка там и оказался, на нем не было сухой нитки, и весь он трясся от страха. А запихнул его туда черт, успев сначала вывернуть на него кадку воды. Этот же черт так отвел глаза всем, кто был в харчевне, что им померещилось, будто доктор Фауст сожрал парня и проглотил кадку воды” (Augustin Lercheimer von Steinfelden. “Christich Bedenken und Erinnerung von Zauberei”. 1585
).“Как-то раз, когда Фауст проводил время со своими знакомыми, слышавшими про его чародейство, попросили они его показать им хоть какой-нибудь образец своей магии… Все в один голос потребовали, чтобы он явил перед ними виноградную лозу, усыпанную гроздьями спелого винограда, полагая, что, поскольку теперь неподходящее время года (а на дворе стояла зима), ему это никакими силами не сделать. Фауст согласился и обещал тотчас доставить требуемое на стол, предупредив, чтобы они сохраняли полное молчание и не вздумали шелохнуться, пока он не велит им сорвать ягоды: иначе они подвергнутся смертельной опасности.
После того как все согласились, он с помощью своих чар так затуманил взоры и чувства пьяной компании, что им привиделся роскошный виноградный куст, на котором висели гроздья сочного винограда необыкновенных размеров, и гроздьев этих было столько же, сколько было собравшихся. Подстрекаемые любопытством и томимые жаждой, пьяницы взялись за ножи, с нетерпением ожидая приказа срезать виноград. Продержав их достаточно долго в таком пустом обольщении, Фауст снял, наконец, чары, куст с виноградом растворился в дыму, и легковерные приятели увидели, что, потянувшись за гроздью, каждый из них ухватился за собственный нос и уже замахнулся ножом, так что если бы только кто-нибудь вопреки уговору начал самовольно срезать виноград, то обкарнал бы свой собственный нос” (“Operae horarum subcisivarum”. Francof., 1602, s. 314
).Существа параллельного мира использовали аналогичные способы воздействия на сознание человека во всех этих трех случаях: и в случае, о котором рассказал о. Николай Дробязгин, и в случае с факиром на английском стадионе, и в “магических опытах” доктора Фауста. Следует, однако, отметить, что в отличие от Иоганна Фауста и факира, выступавшего в Англии, цейлонский колдун-факир (точнее — его СПМ-куратор) внушал зрительную информацию, не имея цели дать полную иллюзию действия, происходящего в данный момент. Последний вариант любопытен тем, что зрительная информация регенерировалась как бы из памяти одного из существ параллельного мира и сразу же транслировалась непосредственно в сознание зрителей. Данный видеоряд содержал информацию о том, что уже происходило ранее, причем изображение было дано с необычной точки восприятия (с высоты птичьего полета), откуда никто из путешественников видеть корабль не мог ни при каком условии. Несомненно, что существо, которое именно из этой позиции наблюдало за кораблем, само и транслировало из своей памяти виденное несколько часов тому назад изображение. Показательно и то, что сам факир транслировать подобное изображение не мог бы даже предположительно, поскольку пребывал на своей поляне неотлучно и корабля видеть не мог.
Еще одна поразительная сторона описанного о. Николаем события — воздействие молитвы. Нецерковные люди, слыша о подобных случаях, чаще всего недоумевают: как могут обладать такой действенной силой слова, пусть и обращенные к непонятному для них Богу. Но мы видим, что не сами слова, а Божественная благодать, являющаяся ответом Создателя на молитву священника, заградила его самого от воздействия извне, создав вокруг священнослужителя, говоря современным языком, как бы защитный экран, препятствующий телепатической трансляции изображения в его сознание. Благодаря благодатной помощи Божией по молитве о. Николая, он перестал видеть это необыкновенное и увлекательное зрелище, хотя остальные путешественники продолжали его наблюдать.